Loading

Print Friendly, PDF & Email
  Номер 2(105)   2020 года  
Герои, праведники и другие люди. Из истории Холокоста и Второй мировой войны

Рихард Глацар
Елена Зись
Ад за зеленой изгородью. Записки выжившего в Треблинке. Перевод с немецкого Елены Зись
Через несколько дней в Треблинке исчезают последние следы Варшавского гетто. Зато видно, что во всех частях лагеря и в его окрестностях в полном разгаре строительные работы. Строят бараки, дороги мостят булыжником, плацы выравнивают и укрепляют шлаком, откосы и маленькие площадки засевают травой. Поле перед забором расширяют. По его краю, между вышками, устанавливают «ежи» — стальные противотанковые заграждения, а с обеих сторон забора сооружают непреодолимую ограду из колючей проволоки.


История

Долорес Иткина
Из рода Мандельштамов: литераторы, ученые, врачи, а также юристы и революционеры. Приложение. Генеалогическое древо О. Мандельштама
Революционные настроения и события конца XIX — начала XX века в России не могли не затронуть столь активную часть российского общества, каким был клан Мандельштамов. При этом самый активный контрреволюционер Леонид Каннегисер принадлежал ветви Гирша — младшего сына родоначальника нашего древа, а революционеры — все оказались членами ветви старшего из сыновей — Хаскеля.



Александр Златопольский
В поисках деда
Все время у меня в уме звучит часть фразы Николая Дмитриевича из письма — «как многое у меня пропало в жизни». Сколько раз он начинал с нуля. И еще раз про удивительное. Самое существенное было найдено из-за одной строчки в списке Волкова, и из-за упоминания Николаем Дмитриевичем в письме фамилии сестры.



Александр Ойзерман
Родословная Страшунов
Представление о Страшунах — купцах, торговцах, учителях, врачах, ювелирах, домовладельцах — о их занятиях, адресах их проживания можно почерпнуть из ежегодных изданий «Вся Россия», «Вся Вильна», «Весь Петербург», из различных «Адресно-справочных» и «Памятных» книг, а также «Дознаний» жандармских управлений.


Мемуары

Фред Ортенберг
Ткань жизни. Продолжение
Привычное течение мирной жизни нарушила война. Её ждали, но она всё же пришла внезапно. Приближался отпуск, у родителей и у меня школьные каникулы совпадали и составляли два месяца. Мы обдумывали самые невероятные планы предстоящего летнего отдыха, когда пришло сообщение о начале военных действий. Безмятежное состояние сменилось на беспокойное.



Илья Поляков
Дина Полякова
В начале пути... Вступительное слово и публикация Дины Поляковой*
В украинских семьях в то время было принято есть всей семьей из одной миски, стоящей в центре круглого стола. В еврейских семьях это не прижилось, и во время трапез каждый имел свою тарелку. Это вызывало сочувственное удивление соседей-украинцев: до чего евреи бедно живут — даже борщ и кашу делят между собой.



Лиана Алавердова
Бабушкины воспоминания в интерьере семейной хроники
История умалчивает о том, что заставило Бабиоров бросить привычные занятия и знакомые литовские пейзажи и покинуть белорусские края. Скорее всего, слухи о зарождающемся нефтяном буме в Азербайджане докатились до Белоруссии и, как следствие, Абрам Бабиор, мой прадед, решил попытать счастья в далекой азиатской провинции Империи Российской.



Владимир Фрумкин
Сквозь туман, или Парадоксы советского детства
Тайный яд сомнений — вот что может спасти нас от пустых иллюзий, от напрасных надежд. К сожалению, этот целительный яд был редким товаром в наши детские годы. 13-летнего Булата не грызли сомнения, когда расстреляли его отца, а мать на долгие годы отправили в ГУЛАГ. Горе потери не пробило броню неколебимой веры в правоту партии. Случалось, что его коробила фальшь официальной пропаганды, когда она слишком уж явно противоречила окружавшей его реальной жизни.



Марк Ласкин
Сквозь годы больших перемен. Записки о пережитом
По дороге в Краков остановились в Освенциме. Рассказывать о виденном не стоит. Об этом писали так много и так эмоционально многие талантливые люди, что лучше не пытаться что-либо добавить. Наибольшее впечатление произвел, так сказать, индустриальный размах этой фабрики смерти. Если виселица, так из рельсов, да и длина на целый взвод мертвецов. А вот коменданта этой фабрики Коха повесили на маленькой деревянной. Хватило места!


Люди

Моше Гончарок
Памяти Mайи Улановской
О ком бы ты ни говорил с ней — она знала всех. В доме у неё бывали Солженицын и Шафаревич, опальный генерал Пётр Григоренко и отставной диссидент Пётр Якир, Галич и Ким, Ковалёв и Алексеева, Евгения Гинзбург и Аксёнов, Лидия Чуковская и Ростропович. "Хроника текущих событий" — дело рук её мужа.


Опыты в стихах и прозе

Дан Берг
Наложница в Гиве, или Три расследования одного преступления
Толкователей Библии интересовали прежде всего моральные аспекты событий. Автора этого беллетристического произведения привлекла криминальная сторона сюжета. Им были призваны профессиональные мастера сыска, каждый из которых вел собственное независимое расследование. Даны Библейские имена героям, и добавлены новые персонажи.


* - дебют в журнале