ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА

Ваша статья по поводу «одного стихотворения» вызывает недоумение, если не сказать больше. Автор Бабьего Яра Вам явно не угодил. Вы критикуете не стихотворение как вид творчества удачного или неудачного, а его чувства. Вам не нравится, что он чувствует так, а не этак. Вы даже в своем усердии готовы подтасовать смысл этих чувств. Довольно странно! О чувствах как о вкусах не спорят.

Павел Полян

ХОР ЧИТАТЕЛЕЙ: ИСТОРИЯ ПРИЗНАНИЯ

(продолжение. Начало в № 2/2022 и сл.)

Ш. Бибергам — в газету «Литература и жизнь», около 26 октября 1961 г.

<1>

В редакцию «Литература и жизнь».

Я прошу, если можно, поместить мой ответ Д. Старикову на статью, которая произвела очень неприятное впечатление. Уже не говоря о том, что она не созвучна эпохе.

В настоящее время, когда проходит XXII съезд партии и мы приближаемся к коммунизму; когда мы говорим о высоком моральном облике Советского человека, его статья вносит грубый диссонанс в общий ансамбль человеческих чувств и идеалов.

Ш. Биберган

<2>

Тов. Старикову.

«Правда глаза режет». Именно с этой русской пословицы хотелось бы начать свое письмо. Да, правда режет вам глаза. И это действительно так. Иначе бы и не появилась в газете «Литература и жизнь», в состав редколлегии которой вы входите, ваша статья «Об одном стихотворении».

Сразу выскажу свое мнение лично о вас. Вы — антисемит и притом самый ярый. В противном случае вы не взялись бы за такую статью и вам не пришлось бы тратить ночи для того, чтобы перерывать Эренбурга, Ал. Толстого, Тихонова и других. Именно та правда, которая вскользь поднимается в стихотворении «Бабий Яр», и задела вашу антисемитскую душу, потому что в печати давно не появлялось ни стихов, ни каких-либо других литературных материалов по вопросу отношения к евреям. На протяжении всей статьи вы используете для подкрепления своих положений И. Эренбурга, причем довольно часто совершенно не к месту. Притом вы пользуетесь нечистоплотными, иначе их не назовешь, приемами, оскорбляя автора «Бабьего яра» поэта Евтушенко.

А мнение И. Эренбурга насчет отношения к евреям в нашей стране вам должно быть хорошо известно. Достаточно почитать «ОТТЕПЕЛЬ». Задумывались ли вы над этим названием? Оно весьма символично. Оттепель — ведь действительно в жизни еврейского народа наступили значительные улучшения, жизнь их потеплела, но когда же, когда же станет тепло? Когда исчезнет такое отношение к евреям, какое существует в настоящее время.

Или вам не известны такие факты, как поджег еврейской синагоги в Малаховке под Москвой и разбрасывание листовок с знаменитой русской фразой — «Бей жидов, спасай Россию», дело евреев-врачей в 1953-54 гг., вильнюсское дело, когда секретарь райкома возглавил компанию по обвинению евреев в том, что они для замеса мацы используют кровь младенца (подобный процесс был до революции). А ущемление прав евреев при приеме на работу, поступлении в институт, выезде за границу в служебные командировки. Хоть один еврей выезжает за границу в командировку — нет. «Вы нам не подходите» — очень часто можно услышать эту фразу при приеме на работу. Иногда отказ проявляется прямо в открытой форме. Вы нам не подходите по анкетным данным». Пятый параграф — национальность еврей — в последнее время все сильнее начинает проявлять свое действие. Вы называете стихотворение Евтушенко провокаторским. А разве иначе как не провокаторством назвать многочисленные фельетоны и статьи, в которых фигурируют одни еврейские фамилии? В отношении русских такого явления нет. И вашу статью с полным правом можно причислить к числу провокаторских. Удивительно страшным является то, что если виноват русский, то это вменяется в вину только ему одному, а если виноват еврей, то его вина распространяется на всю еврейскую нацию. Вы может быть начнете искать оправдание всему этому безобразию в тлетворном влиянии капиталистической идеологии и еще каких-нибудь пышных фразах. Нет, этому нет и не может быть оправдания. Государство не борется с антисемитизмом, а великий русский народ распустился, ничем не сдерживаемый. Жид, жидовская морда и тому подобные эпитеты можно услышать и от взрослых в трамвае, автобусе, на улице, и от детей детского сада. Им то откуда знать такие вещи, как не от собственных родителей.

Вы рассуждаете о ленинской национальной политике. А подобное отношение к евреям, какое существует в настоящее время, является издевательством над ленинской национальной политикой. И вы потворствуете этому.

<3>

Д. Старикову.

Ваша статья по поводу «одного стихотворения» вызывает недоумение, если не сказать больше. Автор Бабьего Яра Вам явно не угодил. Вы критикуете не стихотворение как вид творчества удачного или неудачного, а его чувства. Вам не нравится, что он чувствует так, а не этак. Вы даже в своем усердии готовы подтасовать смысл этих чувств. Довольно странно! О чувствах как о вкусах не спорят.

Чувства и переживания преломляются в сознании различных людей по разному; один проходит мимо самого страшного человеческого горя совершенно равнодушно. Он даже способен в самый ужасный момент спокойно ковырять в носу, а другой тем самым явлением может быть настолько потрясен, что оно оставляет в его сознании след на всю жизнь.

Хотя «Человек звучит гордо», но не всяк подходит под понятие такого человека.

А ведь действительно над Бабьем Яром памятников нет! Это позор для нас живущих. Это кощунство со стороны общественности. Не правительство, а общественность должна заниматься такими вопросами. В подобных случаях равнодушие недопустимо. Она граничит с тупостью даже с преступностью.

Спасибо Евтушенко, что напомнил нам о нашем человеческом долге.

Вот Вы, например, три ночи подряд перечитывали статьи военного времени писателей: Шолохова, Эренбурга и др., собирая материал для критики Евтушенко, Вы даже умудрились извратить мысли и смысл статей и стихов Эренбурга, — неблагодарный и недостойный труд! Вы бы лучше это время использовали для составления письма или воззвания к братьям журналистам и писателям об увековечивании памяти миллионов невинно погибших людей. Писатели, как инженеры человеческих душ, должны быть особенно чувствительны к страданиям невинных жертв фашизма; к трагедии миллионов, им должно быть стыдно от сознания, что остаются бесчувственными к братским могилам. Они первые должны выполнить свой долг и будировать это чувство в обществе.

Иные даже склонны считать себя равным Толстому или другим дореволюционным классикам, но Толстой, Короленко, Горький и др. великие представители русского народа были великими не только как гениальные художники слова, но в основном как гиганты человеческих мыслей и чувств. Они были подлинными гуманистами не на бумаге, а в жизни. Они были велики своей любовью и чутким отношением к людям, стремлением служить им и помочь им в их страданиях. Они, наконец, были совестью русского народа! Те не могли бы безучастно пройти мимо такой трагедии, как Бабий Яр или другие Яры, ничего не предпринимая.

Вы почему-то стремитесь опорочить, оклеветать великие чувства молодого, талантливого поэта и осмеять крик его еще не заплесневелой души. Какими понятиями и фразами Вы только не жонглируйте, чтобы осмеять самое светлое и великое, что есть в человеческой душе. Евтушенко, правда, должен был указать виновников Бабьего Яра — фашистов, но, с другой стороны, он прекрасно знает, что это всем известно и никто в этом не сомневается. Евтушенко прав, что в присутствии антисемита как-то неудобно петь интернационал. Ему, по-видимому, известно отношение Фридриха Энгельса к антисемитам и высказывания Ленина, что антисемит — это тот же контрреволюционер. В нашей стране нет почвы для антисемитов, но все же кое где может еще завалятся какой-нибудь. Я где-то вычитала такую фразу: «Не всякий подлец и мерзавец — антисемит, но каждый антисемит обязательно подлец, морально опустошенный человек с самыми низменным инстинктом».

Если Вы где-нибудь встретите антисемита, — проанализируйте его и Вы убедитесь в правильности этих слов.

Не знаю почему, но Вы готовы обвинить Евтушенко во всех смертных грехах. Вы готовы приписать ему неуважение к своему народу только за то, что он способен сочувствовать чужому горю, за то, что его душа содрогается от жалости к сотням тысяч расстрелянных стариков и детей евреев. Вы даже готовы искать в его стихотворении связь между понятием антисемит и русским. Напрасный труд! Не ищите и не приписывайте ему того, чего нет. Всем нам известно, что русский народ не сопоставим с антисемитизмом. Кто не знает, что русские люди с опасностью для жизни спасали евреев от расправы фашистов, а в это самое время антисемиты творили свое черное дело.

Даже царский министр Витте не позволял себе смешивать русский народ с членами черносотенного союза русского народа, каковыми себя величали подонки и убийцы.

Вы даже пытаетесь кого-то убедить в том, что гитлеровские людоеды стремились убивать людей и других национальностей так же, как и евреев. Хотя такие случаи и имели место, но Вы все-таки, заведомо подтасовываете факты. Фашисты, правда, убивали сотни тысяч и не евреев (не считая военных) но Вы разве не знаете клич гитлеровцев «еврей и коммунист выходи», или Вы считаете, что для критики Евтушенко все средства хороши. Вы разве не знаете, что все эти Яры, душегубки, треблинки и др. Были созданы специально для истребления евреев и как будто от этого зависело спасение фашизма и всего мракобесия. Он как бы мстил за основоположников социализма, коммунизма и всех тех светлых прогрессивных идей в истории человечества, которые в какой-то мере были связаны с еврейскими именами.

Хорошо, что Ваша статься никем не принимается всерьез, а то бы она принесла бы много вреда молодежи, которую мы должны воспитывать в духе высоких чувств и светлых идей, в любви и в уважении всех людей, иначе говоря, в духе подлинного интернационализма.

Читательница Ш. Бибергам (пенсионерка)

Москва Г-152 Студенческая 17, кв. 25

РГАЛИ. Ф.1572. Оп.1. Д.230. Л.33-38.

В. Добровлянский — в газету «Литература и жизнь», около 26 октября 1961 г.

Уважаемая редакция!

Даже люди, мало увлеченные поэзией, привыкли к тому, что почти каждое выступление поэта Евг. Евтушенко вызывает поток писем. Евтушенко ворвался в литературу, сразу заслужив звание «скандального поэта».

Сейчас даже старые, маститые коллеги не решаются отказать Евтушенко в таланте. О его популярности уже тот факт, что стихов Евтушенко нигде не достать, а в Публичных библиотеках работники сбились с ног, пытаясь сохранить уцелевшие чудом сборники.

Стихи поэта воруют, перепечатывают, переписывают от руки. На его выступления попасть труднее, чем долететь до Луны.

Людей прежде всего подкупает искренность, стремление к правде, отсутствие лицемерия в стихах молодого поэта. Никто сейчас не сомневается в том, что он по-настоящему талантлив и смело поднимает огромные, важные темы.

Читая статью Д. Старикова «Об одном стихотворении», — видишь, что на этот раз поэта обвиняют в политической неграмотности, в невежестве. Стихотворение «Бабий Яр», напечатанное в «Литературной газете» 19 сентября, должно бить по антисемитизму, оказывается, наоборот, льет воду на мельницу национализма и шовинизма.

Получается прямо, как у Козьмы Пруткова: «Если на клетке с ослом написано: «Слон», — не верь глазам своим.

Стариков не только негодует по поводу невежественности Евтушенко, но обвиняет в этом смертном грехе и редакторов «Литературной газеты».

Кто же все-таки прав? — думает озадаченный читатель. Какая из двух газет села в лужу? — И кому вообще нужна была эта каша? Можно кого-то из редакции обвинить в недостаточной подкованности по части художественной. «Политическая неграмотность».

— Это же ни в какие ворота не входит! Тем не менее, Стариков и считает свои выводы бесспорными и обжалованию не подлежащими.

Это значит, что мы все должны прийти и поклониться в ножки великомудрому критику: «Спасибо, друг, надоумил, а то бы мы все без тебя пропали». Вспоминаются слова Маяковского, рассказывавшего об идеологии халтурщиков:

«Пролетарий туп жестоко,
Дуб дремучий в блузной сини.
Он в искусстве смыслит столько же,
Сколько свиньи в апельсине».

Д. Стариков сетует на то, что молодой поэт не идет на поводу у маститых. «Горько, что нынешний молодой литератор, которому было во время войны лет восемь-десять, не пожелал поучиться у старших…» Так и слышатся слова «уважаемого» Фамусова:

«Учились бы на старших глядя,
Мы, например, или покойный дядя…»

Стариков «предерзко» опирается на авторитет Ильи Эренбурга, даже не подумав о том, что это выступление явно противоречит мнению на этот счет известного публициста. Достаточно заглянуть на страницы новой книги И. Эренбурга, чтобы по достоинству оценить литературное пижонство молодого критика.

Характерно отметить, что перепалка двух газету влекла в свою воронку и поэтов. Алексей Марков, видимо по заданию редакции, обозвал космополитом, пытаясь доказать, что у него

«Душа, что брючки стала узкой,
Пустой, что лестничный пролет…»

Чего только не сделаешь ради популярности! Конкуренция — вещь жестокая. И к горестному сожалению автора, я с удовольствием прибавлю и свой голос! Да, тяжело жить, если из твоего стихотворения сворачивают «Козью ножку»! Что может быть горестней?!

И, когда поэт восклицает: «Тогда зачем я сам, зачем?!» — Хочется с сочувствием спросить: «Действительно, зачем ты сам, зачем?!»

В критикуемом стихотворении Евтушенко показывает нам лицо своих врагов:

«Мещанство — мой доносчик и судья». Точка. Прямо по адресу. И Стариков красноречиво подтверждает свою принадлежность к отряду воинствующих мещан, когда покрикивает: «Что же, все дозволено?» А за спиной критика незримо встает унтер Пришибеев со своей бессмертной фразой: «Народ, ррразойдись!»

Д. Стариков вспомнил стихи о России Евтушенко. Он, хотя и с опозданием, благородно возмутился тем, что Россия, оказывается, страдала. Не знаю, быть может, Стариков никогда в своей жизни не страдал. Но зачем же мерять всех на свой аршин и приравнивать себя к тем, кто «трудится на пашне и у станка, к строителям Волжской ГЭС им. 22 Съезда партии и к целинникам?!»

Да к тому же Евтушенко совершил неслыханное преступление — он забыл сказать о том, что Гитлер — бяка, о том, что Волга впадает в Каспийское море, а лошади кушают овес!!!

Ай-яйй-яй! Какой нехороший мальчик, Женя, надо же, не назвал ни одной прописной истины, за которые дядя Стариков пролили кровь, то бишь, чернила на страницах своей любимой газеты.

Дядя Стариков обвиняет молодого поэта в «очередном отступлении от коммунистической идеологии». Тяжелый грех — не спорим! А правда ли это? Евтушенко говорит о том, что не успокоится до того времени,

«Когда навеки похоронен будет
Последний на земле антисемит».

Евтушенко обвинили в том, что он почти ничего не сказал о фашистах, что в массовом убийстве виноват прежде всего Гитлер. Но милые мои! А разве это не известно даже детям дошкольного возраста. Поистине бессмертна у нас любовь к прописным истинам. Да, и другие народы пострадали в этой войне. И все-таки это не снимает с нас ответственности за разрешение пока еще не решенного вопроса. Достаточно внимательно прочитать отдельные страницы книги И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь», чтобы понять, насколько не прав Стариков. Да, многие народы пострадали в минувшей войне, но из 9 миллионов, евреев, населявших Европу, — 6 миллионов погибло ужасной смертью. «Антисемитизм — международный язык фашистов», — сказал польский поэт Юлиан Тувим. На знамени самых черных сил реакции был лозунг: «Бей жидов и коммунистов!» Было бы нескромно говорить о заслугах евреев в революциях и войнах. Да и не подвигам посвящены стихи. Они посвящены огромному горю наполовину истребленного народа.

Понимать стихи надо не только читателям, но даже критикам это необходимо. Вот и все. До свидания!

С уважением к Вам В. Добровлянский.

РГАЛИ. Ф.1572. Оп.1. Д.230. Л.39-40.

П.Я. Яношевский — в газету «Литература и жизнь» и «Литературную газету», 26 октября 1961 г.

Редакции газеты «Литература и жизнь»

Редакции «Литературной газеты»

По поводу статьи Д. Старикова: «Об одном стихотворении»

Против стихотворения «Бабий Яр», Евг. Евтушенко, опубликованного в «Литературной газете» № 112 от 19.9.1961 г, гр. Д. Стариков, в газ. «Литература и жизнь» от 27.9.1961 г., — ополчился статьей в 4 полных газетных столбца.

Диву даешься, сколько демагогии, лицемерия, ханжества, попросту — фарисейства в статье Д. Старикова!

Ведь что можно сказать о стихотворении «Бабий Яр»?

Не касаясь литературных особенностей стихотворения (в этом отношении рассуждения и подходы могут быть разные), а останавливаясь на его содержании, то каждое слово — горькая, тяжелая правда. Слова идут из глубины сердца, слова как будто написаны не чернилами, а кровью. Нужно только отдать должное Евг. Евтушенко, за его проникновенность, глубокую душевность, высокое благородство, безусловную его интеллигентность и культуру.

Стихотворение «Бабий Яр» начинается словами: «Над Бабьим Яром памятников нет. Крутой обрыв, как грубое надгробье…»

Эти слова, как и отдельные выдержки из стихотворения: «Деревья смотря грозно», «Все молча здесь кричит», «мне страшно: я чувствую, как седею…» и т.д., — приводятся Д. Стариковым в своей статье, вслед за которыми Д. Стариков пишет: «Нет, это не мои слова…» и далее, ниже — «…я не могу при этом зрелище рассуждать, как мне страшно, как я снял шапку и как я седею».

Что ж, не всем это дано. Нужно обладать чувством проникновения и душевностью. В данном случае, что дано Евг. Евтушенко, то недоступно Д. Старикову.

Гр. Д. Стариков не прочь воспользоваться и чужими стихами для своих концепций и мыслей, и довольно неблаговидным способом выдергивает из стихов Ильи Эренбурга отдельные выдержки из контекста, извращая мысль автора. По поводу такой произвольности, Илья Эренбург вынужден был выразить свой протест и послать письмо в редакцию «Литературной газеты» (опубликовано в «Л. Г.» 14.10.1961 г.).

Гр. Стариков в претензии Евг. Евтушенко и к редакции «Литературной газеты». К Евг. Евтушенко — за то, что «в 1961 г. вернулся к теме об антисемитизме». К редакции «Литературной газеты» — почему «благословила» Евг. Евтушенко, предоставив ему возможность печатать стихотворение «Бабий Яр».

Ниже Д. Стариков пишет: «Может быть, он вспомнил о Бабьем Яре, чтобы предостеречь мир от фашизма?»

Совершенно верно: «Бабий Яр», как таковой, и есть проявление фашизма, точно также, как и антисемитизм — прямая производная фашизма. Но сомневаюсь, что эти понятия доступны пониманию гр. Д. Старикова, возражать же против упоминания об антисемитизме может только тот, который сам в той или иной форме является открытым или скрытым антисемитом.

Разве можно закрывать глаза и не видеть, что антисемитизм еще бытует в нашей жизни и антисемиты, так или иначе, проявляют себя, когда в скрытой форме (в «перчатках»)? Антисемиты, к сожалению, встречаются даже в среде самой еврейской нации и эти продажные души (одинаково презираемые, как своей, так и другими нациями), в своем антисемитизме изощряются настолько, что превосходят даже антисемитов — не евреев.

Корни антисемитизма довольно глубоки, они уходят в глубь веков. В наше время эти корни получили значительную поддержку, дополнительную питательную среду с появлением, на современной социальной арене, — оголтелого фашизма.

Фашизм, проникший на территорию Советского Союза во время Отечественной войны и занявший территорию, где находилось, порядка, 70 миллионов Советского населения, к большому огорчению, оставил свои уродливые следы. И борьбу по выкорчевыванию остатков фашизма в виде антисемитизма нужно вести с большим упорством, настойчивостью, повседневно. Отходить в сторону, не замечать и утверждать, что в этом отношении у нас все благополучно, этим самым мы оказываем плохую услугу нашему движению вперед, к прогрессу, к светлому будущему — к коммунизму.

Гр. Д. Стариков против классификации фашистских жертв по национальному признаку. Все это верно: каждый погибший от рук фашистов, независимо от национальности — достоин памяти. Но, что поделаешь, когда все же в Бабьем Яру погибло 180 тысяч евреев и, в основном, только евреев? Что же, только поэтому нельзя об этом писать?

И почему, действительно, над Бабьим Яром до сих пор памятника нет? Памятник нужен не столь для тех, кто похоронен в Яру; для погибших все равно, что над ними — памятник или «крутой обрыв, как грубое надгробье»; памятник нужен для оставшихся в живых, именно, как напоминание о злодеяниях фашизма. Наличие или отсутствие памятника характеризует отношение оставшихся в живых к погибшим. Такие памятники установлены везде, во всех странах, где оставлены подобные следы фашистских извергов. Установлен памятник погибшим и в Варшавском гетто, и в других местах.

К чести «Литературной газеты», вопрос о Бабьем Яре отражается на ее страницах уже не первый раз. И на сей раз «Литературная газета» верно «благословила» Евг. Евтушенко, поместив его стихотворение «Бабий Яр», и это нужно поставить в заслугу «Литературной газете», чего нельзя сказать о газете «Литература и жизнь», поместившая статью Д. Старикова; статью, изобилующую демагогическими утверждениями, притянутыми за волосы, но ничего не утверждающими.

По Д. Старикову выходит, что затрагивать тему об антисемитизме не следует, считая, очевидно, что такового у нас нет. Но тогда я также сошлюсь на выдержки из проекта новой программы КПСС. Эта выдержка, кстати, приведена в статье Д. Старикова. Пожалуй, проще — перепишу весь абзац из статьи Д. Старикова полностью:

«Коммунистическая партия Советского Союза в проекте своей новой программы выдвигает задачу «последовательно проводить и впредь принципы интернационализма в области национальных отношений: укреплять дружбу народов, как одно из важнейших завоеваний социализма; вести непримиримую борьбу против проявлений и пережитков всякого национализма и шовинизма, против тенденций к национальной ограниченности и исключительности, к идеализации прошлого и затушевания социальных противоречий в истории народов, против отживных обычаев и нравов. «Партия указывает, что «проявления национализма и национальной ограниченности не исчезают автоматически с установлением социалистического строя. Националистические предрассудки и остатки былой национальной резни — это та область, где сопротивление социальному прогрессу может быть наиболее длительным и упорным, ожесточенным и изворотливым». (Подчеркнуто мною. П.Я.).

Что же получается? Ведь антисемитизм, собственно, и есть проявление «национализма и национальной ограниченности». Антисемитизм и является «националистическим предрассудком и остатками былой национальной розни», против чего, вернее для борьбы с этими уродливыми явлениями, наша партия и ставит задачу вести непримиримую борьбу. Иначе, если бы этих явлений у нас не было, то незачем было ставить задачу борьбы с ними, а между тем в новой программе партии эта задача ставится. Стало быть, этот вопрос — актуален и сейчас. Вот почему поэт Евг. Евтушенко, как один из «первых помещиков партии во всех делах» и написал об этом. И, никакого «отступления от коммунистической идеологии…» — здесь нет.

Если уж говорить о «фальши», то напрасно Д. Стариков пытается ее приписать Евг. Евтушенко в стихотворении «Бабий Яр». Фальшью скорее пронизана вся статья Д. Старикова, который чудовищным образом ставит вещи с ног на голову, казуистически делая нелепые выводы с целью охаять и обвинить Евг. Евтушенко во всех смертных грехах, вплоть до перехода «на позицию идеологии буржуазного толка».

Д. Стариков советует Евг. Евтушенко «поучиться у старших». Уж не у таких старших, как сам Д. Стариков? Чему его сможет научить Д. Стариков? Лицемерию, ханжеству, бездушию. Такие, как Стариковы, может многое и видели, но, видимо, остались черствы и бездушны. Нет, пусть уж лучше Евгений Евтушенко идет своей дорогой, дорогой, подсказанной его благородным сердцем.

К сожалению, «Интернационал», который по мысли Евг. Евтушенко должен «прогреметь, когда навеки похоронен будет последний на земле антисемит», видимо, по этому поводу, еще не скоро «прогремит» — Стариковы и им подобные еще существуют и антисемитов не замечают, как и не допускают, что тема об антисемитизме может быть предметом обсуждения в литературе. Такая позиция только и приводит к косвенной идеологической поддержке антисемитизма. И это, безусловно, неоспоримо.

Яношевский Петр Яковлевич

26 октября 1961 г.

г. Львов, ул. Репина № 15, кв. 3

Д.К. Курячая — в газету «Литература и жизнь», 28 октября 1961 г.

В редакцию газеты «Литература и жизнь»

В некоторых откликах на стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр» меня поразили озлобленность и раздражение, с которыми авторы ответов критикуют это произведение.

В стихотворении Маркова «Мой ответ» («Литература и жизнь» от 24.IX.61 г.) эти ноты звучат особенно резко, а сам «ответ» является ответом не по существу.

Как я понимаю, тема стихотворения Е. Евтушенко — протест против антисемитизма. Как наиболее яркое и страшное проявление его, было чуть ли ни поголовное истребление евреев в фашистской Германии и во временно оккупированных немцами странах.

Бабий Яр, где зарыты тысячи жертв, особенно ярко напоминает автору об этой трагедии, и он в своем лирическом стихотворении прослеживает на протяжении веков все проявления антисемитизма. Если следовать поэту Маркову, то нужно было бы писать на другую тему: о борьбе с фашизмом во всех странах, помянуть не только «русских стриженых парней», но и жертвы движения сопротивления во Франции, партизан Болгарии, Югославии, Греции, т.е. создать не лирическое стихотворение, а целую монументальную поэму.

Совершенно непонятно, в чем усмотрел поэт Марков «плевание» «топтание могил» и космополитизм. Конечно, это показалось ему только от раздражения против автора стихотворения «Бабий Яр». Получается, что Марков протестует против осуждения антисемитов. Что это? Отголосок старых дореволюционных времен, когда однофамилец поэта — Марков 2-й вместе с Пуришкевичем возглавляли в Государственной Думе самых отъявленных черносотенцев и антисемитов? Не мешало бы Маркову внимательно прочесть высказывания тов. Хрущева на XXII-м съезде: «Следует со всей большевистской непримиримостью искоренять даже малейшие проявления националистических пережитков».

Если мое письмо Вы не сочтете возможным напечатать, то прошу дать его прочесть поэту Маркову. К сведению на будущее, чтобы в своих критических выступлениях он не действовал в состоянии аффекта.

Врач Дарья Климентьевна Курячая, член КПСС

Харьков, Рымарская, 6, кв. 23

28/Х-1961 г.

РГАЛИ. Ф.1572. Оп.1. Д.229. Л.84.

«Еврей-пенсионер» — А.Я. Маркову, 29 октября 1961 г.

Гражданин Марков!

По поводу Вашего стихотворения «Мой ответ»

Браво, браво гр. Марков! Коротко и метко Вы отделали этого юнца и прекрасно закончили свой ответ восклицанием: «Я русский, люди!»

Для большей убедительности надо было еще бросить клич: «Бей жидов и спасай Россию!» Так в былое время выражали свои чувства квазипатриоты — члены «Союза Русского народа Михаила Архангела» — типа Пуришкевича, Крушевана и иже с ними. Один из видных деятелей этого союза, их соратник и единомышленник гр. Шульгин жив и поныне. Он бывший редактор известной правой газеты «Киевлянин». В своих политических убеждениях он сделал крутой поворот на 180^о от черносотенца до признания передовых идей новой Программы КПСС. Можете получить у него надлежащие уроки по части антисемитизма. Возможно, и с Вами к старости произойдет подобная метаморфоза.

Ваш выкрик мне напоминает еще одну жуткую картину. Мне вспоминается 1905 год, еврейские погромы, убитые со вспоротыми животами, набитыми пухом от перин. Вспоминаю также и крестные ходы, частые в то время. Вы, вероятно, помните картину на эту тему художника Перова. Религиозный экстаз культивировался с ненавистью к инаковерующим. И лучше было иноверцу не попадаться им на глаза. Таков был тип члена «союза русского народа». Он считал себя истинно-русским человеком. Организации этого союза были, главным образом, в городах. Членов союза было много, но все же они составляли меньшинств. И все же их ядовитое влияние проникало вширь и вглубь и имело последователей и среди писателей.

Если придется Вам побывать в Одессе, сможете увидеть братскую могилу жертв еврейского погрома с высеченными на надгробиях именами убитых. Для подсчета потребуется трех — или четырехзначное число. Бабий Яр в миниатюре. Но — это времена мрачного прошлого. Их помнят люди старшего поколения. Молодежь их не знает. Октябрьская Революция деяния этих времен смела с лица земли. Свыше 40-а лет Партия воспитывает народы в духе братства. И негоже Вам, писателю (разумеется человеку передовому) воскрешать старые недобрые времена. Имена русских писателей: Некрасова, Чернышевского, Горького, Чехова, Куприна, Короленко — чужды Вам, ибо их гуманизм рождал веру в человека и в их произведениях национальной розни не было места. Что возмутило Вас в стихотворении тов. Евтушенко? Вам казалось, что он высказал больше скорби по поводу гибели в Бабьем Яру евреев, чем русских? Что же если это даже так, то и в этом есть историческая правда. Ведь не может быть неведомо Вам, что отношение немецких фашистов к евреям и к не евреям, скажем, к славянам, все же было неодинаковым. Слов нет, всем, кто попадал к этим извергам было тяжело. Но еврей рассчитывать на сохранение жизни не мог. Евреи погибали поголовно, отсюда и участь их более тяжелая. И, если человек, предавшись воспоминаниям, переживаниям, остановил свои чувства на безвинно погибших евреях, которые и в Бабьем Яру составляли основную массу — то это показалось Вам чуть ли не кощунством, так как он не упомянул о погибших русских. Да, стоя над Бабьим Яром, он мог задуматься над участью евреев, над участью народа, который некогда потеряв свою родину, прошел длинный, тяжелый исторический путь, испытав изгнание, пытки инквизиции, рассеяние по всему свету, гетто, черту оседлости и теперь оказался перед чудовищным физическим истреблением. Эти мысли т. Евтушенко по-своему выразил в стихах и вызвал у Вас гнев, презрение за что был заклеймен словом — космополит (вспомнили 1948 год?). Достойно ли советского писателя (разумеется — интернационалиста) взывать к национальной розни, будит человеконенавистнические чувства, сеять смуту в сердцах? Это природно немецким фашистам, американским ку-клукс-клановцам. Выходит и Вы с ними? Утешением Вам может служить то, что Вы оказались не одиноки. Ваши лавры разделяет и гр. Стариков, статью которого Вы, несомненно, читали.

Хотелось бы мне привести еще один пример. Это было в 1947 году. Я получил путевку в санаторий, который находился в другом городе. По дороге, в вагоне оказались еще попутчики. Разговорились, беседу вели дружно. В санатории во время регистрации приезжих один из попутчиков, по-видимому, услыхал, что я еврей. Трудно передать, какое презрение возгорелось в его груди. Такую ненависть у молодого человека в наше время можно объяснить только результатом влияния фашизма. Отношения между нами, конечно, были прерваны. Он старался держаться изолировано, избегая моей оскорбительной для него близости. В своей непримиримости он не нашел сочувствия среди большинства других больных и оказался в одиночестве.

Как тяжело бывает одиночество!.. Вы приобрели сомнительную славу (вернее известность) и не омрачили выступление гражданина, выразившего поэтически свои мысли, столь уместные в наше время, время обостренного антисемитизма — пережитка послевоенных лет. Ваш патриотизм — ложный и является проявлением шовинизма, от которого так предостерегал В.И. Ленин.

Рядовой гражданин СССР

Еврей — пенсионер

1894 г. рождения

Беспартийный

Образование: незаконченное высшее

Профессия: счетный работник

Рабочий стаж: 38 лет безупречной работы

г. Одесса, 29-го октября 1961 г.

РГАЛИ. Ф.1572. Оп.1. Д.229. Л.85-88.

Б.И. Егоров — Е.А. Евтушенко, 31 октября 1961 г.

Уважаемый товарищ Евтушенко!

Больше месяца собираюсь написать Вам, поблагодарить за Ваше стихотворение «Бабий Яр», опубликованное в «Литературной газете» 19-го сентября.

Ранее я читал Ваши стихи в журнале «Октябрь» (№ 5 1961 год); если не изменяет мне память, то видел Ваше выступление по телевидению. Стихи Ваши мне понравились, но наиболее сильное впечатление произвело на меня стихотворение «Бабий Яр».

Скажу откровенно, что я не знаю, кто такая Анна Франк (в энциклопедии не нашел, и те из моих знакомых, с которыми говорил об этом стихотворении, тоже не знают) и не совсем разобрался в следующей за этим именем части стихотворения, оканчивающейся словами «Нет — это ледоход»…

Зато конец предельно ясен и звучит, по-моему, очень сильно.

Мои родители воспитали меня в духе интернационализма (отец мой был кадровым командиром Красной Армии, участник гражданской войны; мать — комсомолка конца 20-х — начала 30-х годов), жил я в Белоруссии, на Украине, учился в школе; до войны с антисемитизмом не пришлось столкнуться. Во время войны впервые встретился с проявлениями антисемитизма, дикостью показались они мне. Не секрет, что и сейчас еще кое-где проявляется этот пережиток.

Ваше стихотворение — хорошее оружие в борьбе с ним.

Я 12 лет служу в армии, встречался и работал с людьми разных национальностей, хорошо работать с дружными людьми, свободными от всякой национальной неприязни.

Известный подводник Герой Советского Союза Ярослав Иосселиани в своей книге[1] пишет, что на его подводной лодке мужественно сражались в годы Великой Отечественной войны воины нескольких национальностей, в том числе и еврей.

Еще раз благодарю Вас за Ваш «Бабий Яр», очень своевременное стихотворение в период развернутого строительства коммунизма, начатого нашим народом под руководством Партии. В этот период нам надо избавиться от всех пережитков прошлого, и избавлению от одного из них — антисемитизма — и помогает Ваше стихотворение.

Желаю Вам дальнейших успехов, поздравляю с наступающим праздником Великого Октября и желаю крепкого здоровья и счастье.

Офицер Советской Армии Егоров Б.И.

31.10.61 г.

РГАЛИ. Ф.634. Оп.1. Д.245. Л.35-36.

М. Гнесин— В редакцию «Литературной газеты», 31 октября 1961 г.

В редакцию газеты «Литературная газета»

Партсъезд закончил работу — можно вернуться к прерванным делам, в частности — к стихотворению Е. Евтушенко «Бабий Яр».

Итак, «Литературная газета» молчит, и последнее слово за А. Марковым и Д. Стариковым.

И совершенно напрасно, так как именно они-то и поймут молчание как «все дозволено». И так же поймут это и те, которые только ждут команды «сверху», а пока только смакуют «волчьи стоны» других.

Ведь А.Я. Маркову явно не по душе, когда «ворошат могилы». Ему подавай «пожар на весь земной шар», тогда он согласен «их поименно помянуть». А пока он в унисон с Аденауэром хочет все забыть, и очень недоволен, когда кто-то другой заставляет вспомнить «миллионов российских ребят» и пепел, который в сердцах людей стучит. И за это неприятное воспоминание он, как «человекоподобная анафема», отводит свою душонку, называет тех, которые помнят клятву «не забыть, не простить» — пигмеями и космополитами, и приписывает им «оплевание и топтание могил»!

Но что с него возьмешь? Не впору оказалась маска, а ума не хватило залатать дыры, и вот — прет нутро из всех дыр.

А вот Д. Старикова жалко! Сочувствуем ему — уж очень невыгодная сегодня тема защита антисемитизма. (У адвоката Дурасевича и в 1911 году не получилось!) Даже недюжинный опыт передергивания ему не помог! Приписал Евтушенко и «они», и «еврейский народ вообще», и уголовное «разжигание национальных предрассудков», и «недобрые намерения», сдобрил «безграмотностью и невежеством», добавил несколько гаденьких намеков на «соседнее стихотворение» и «дядю, устремившегося в Израиль» и … закусил удила! Он «провокатор»! Он «напоминает»! Он «сопоставляет» наших антисемитов с «Союзом русского народа»! Караул! Нет у нас антисемитов! Все мы советские — все до единого!

Что же — продолжим. И бывшие бандеровцы, и бывшие полицаи, и ночные проповедники в трамваях, и не «смурские и смурыгие», а весьма представительные ответработники с партбилетами в карманах, которые «держут и не пущают» еврейскую азбуку — все они тоже советские или «угасающие»? Вот где «народ как таковой вообще»! И опять вспоминается Аденауэр: «Нет между нами нацистов, нет гитлеровцев, все мы демократы — включая Шпейделя и Глобке!»

И думает Д. Стариков, что этим каскадом мутных чернил он ослепил всем глаза, <что> никто не увидит, что тема антисемитизма далеко еще не «угасла», и закрывает на это глаза себе и другим — или слепой, или тот, у которого «рыльце в пушку»!

Я не поклонник Евтушенко. За небольшими исключениями встретившиеся мне его стихи — мне не нравятся. И, как стихотворение, «Бабий Яр» — не шедевр. Но звучит оно искренно и написано оно своевременно. И это хорошо.

И «напоминание» нелишнее.

Мы делаем исключительно мало для того, чтобы не изгладились из памяти советских поколений те миллионы безвременно ушедших из жизни наших людей.

Демократическая общественность в разных странах систематически отмечает годовщины важнейших событий войны, проводятся посещения братских могил, устраиваются выставки.

Хорошо бы и у нас последовать этому примеру.

Г.М. Гнесин

31/Х-1961 г.

Москва В-72 Софийская набережная 22, кв. 5

РГАЛИ. Ф.634. Оп.1. Д.219. Л.50-51.

Л. Дерябина— В редакцию «Литературной газеты», около 1 ноября 1961 г.

Дорогие товарищи из «Литературной газеты»

Программа партии принята! Это замечательная программа. Но читая в программе раздел о национальных отношениях, я не могу не вспомнить о стихах поэта Маркова в газете «Литература и жизнь». У нас в школе есть литературный кружок. Установилась у нас такая традиция: собирать стихи из различных газет. Разбор стихов одного из номеров газеты «Литература и жизнь» выпал на Мишу Гершковича, еврея по национальности, но очень любящего стихи русских поэтов. Как раз тогда кружок наш разбирал и мемуары Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь». И вот когда дело дошло до разбора стихотворения Маркова «Мой ответ», Миша вдруг процитировал место из книги Эренбурга: «Мне казалось, что антисемитские статьи в «Киевлянине» или в «Московских ведомостях» — последние отголоски средневекового изуверства; менее всего я мог себе представить, что в книге о прожитой жизни мне придется посвятить немало горьких страниц тому вопросу, который в начале века мне казался пережитком, обреченным на смерть»[2].

Когда он прочел это, лицо мое залилось краской, мне стало жгуче стыдно, ибо я поняла аналогию, сопоставление. И сейчас, когда я решилась и пишу Вам это письмо, мне тоже стыдно. Наш народ глубоко интернационален. В отличие от других мы, например, умели и к чернокожим относиться по-человечески, но, когда я посмотрела на белолицего Мишу Гершковича, он мне в этот момент показался чем-то похожим на негра из южных штатов Америки. Это, конечно, преувеличение, ибо Миша учится наравне с другими, но нет по отношению к нему никаких грубых придирок, расовых по природе. Но мы-то идем к коммунизму и уже давно пора, чтобы в газетах наших даже отголосками антисемитизма не пахло. Это позорное явление всегда считалось дурной болезнью, и не только Короленко, Толстой, но все порядочные люди стыдились его даже в царской России. (В том числе мои родители — старые русские интеллигенты, не раз спасавшие евреев от погромов.) Так почему же я в наше время должна снова испытывать все тот же стыд — конечно, не за русский свой народ, а за русского поэта Маркова, за тех русских литераторов, что сидят в редакции газеты «Литература и жизнь» — они ведь тоже интеллигенты, и не просто русские, а к тому же советские интеллигенты?

Я собиралась сразу написать Вам, но ждала появления в вашей газете ответной статьи на стихи Маркова. Статьи такой нет, и меня это очень удивляет. Если вашей газете почему-либо не удобно отвечать, пусть это сделает «Правда», «Известия» или какой-нибудь литературный журнал. Если такого ответа не последует, читатель может подумать, что права газета «Литература и жизнь», что ошибку допустила «Литературная газета». Дело тут, конечно, не в престиже двух газет, дело куда глубже — в политическом вопросе: закончить газетную дискуссию в коммунистическом духе, отвечающим программе, принятой на съезде строителей коммунизма.

Мне кажется, в данном случае самой редакции газеты «Литература и жизнь» тоже следует забыть о чести мундира и заявить на страницах своих о своей ошибке. В.И. Ленин, а теперь Н.С. Хрущев учат нас открыто признавать и исправлять свои ошибки. Если газета «Литература и жизнь» хочет быть коммунистической газетой, она должна отказаться от своих попыток создавать такую почву, на которой слова Эренбурга останутся действительными не только для 1961 года, но и для 1971 года, 1981 года. А ведь мы намереваемся жить к тому времени при коммунизме. Неужели же товарищи из газеты «Литература и жизнь» хотят внести в наш коммунистический дом расовые, национальные распри?!

Л. Дерябина, учительница русской литературы

РГАЛИ. Ф.634. Оп.1. Д.67. Л.3-5об.

А. Красносельский — В редакцию «Литературной газеты», 2 ноября 1961 г.

Редактору «Литературной газеты» т. Косолапову.

Направляю Вам мое письмо, которое я отослал в отдел печати ЦК КПСС.

31 октября с.г. мне позвонил т. Михайлов — работник отдела культуры ЦК КПСС и сообщил, что руководству газеты «Литература и жизнь» указано на неправильность действий редакции, поместившей стихотворение Маркова и статью Старикова.

Что же касается дальнейшего обсуждения этого вопроса, то тов. Михайлов сказал, что по мнению отдела культуры оно нецелесообразно.

Я объяснил т. Михайлову, что статья Старикова и стихотворение Маркова слишком взбудоражили людей своим шовинизмом и нечестностью, а поэтому разрешение этого вопроса только в аппаратном порядке не успокоит людей.

Сообщаю Вам об этом, потому что считаю, что «Литературная газета» — центральный орган Союза советских писателей — не может ограничиться сообщением т. Эренбурга по данному вопросу.

«Литературная газета» обязана на своих страницах дать отповедь людям, допускающих использование советской печати для шовинистической пропаганды.

Уверен, что редакция, проявив настойчивость в этой своей принципиально партийной позиции, сумеет сделать так, чтобы читатели газеты убедились в том, что в нашей печати не может быть места антипартийным высказываниям.

2/XI-61 г.

А. Красносельский

РГАЛИ. Ф.634. Оп.1. Д.219. Л. 52.

А.Л. Гарбацкий — в газету «Литература и жизнь», 11 ноября 1961 г.

В редакцию газеты «Литература и жизнь», г. Москва

Уважаемые товарищи!

Меня заставляет обратиться к Вам с настоящим письмом, помещенные на страницах Вашей газеты от 24/IX-61 г. стихи, с позволения сказать, Алексея Маркова, в качестве отповеди на стихи поэта Евтушенко, напечатанные в «Литературной газете» в № от 19/IX-61 г., под заглавием «Бабий Яр».

Во избежание всяких кривотолков считаю необходимым, прежде всего, кратко сообщить о себе: по национальности я еврей, родина моя Россия (ныне Литовская ССР), с первого момента становления Советской власти я по мере своих сил и возможностей принимал участие в строительстве нашего социалистического общества, в качестве солдата участвовал в штурме Зимнего Дворца, а там служба в Красной Армии, работа в Советских органах и учреждениях и до настоящего времени иду в ногу с развернутым строительством будущего коммунистического общества и несмотря на то, что мне 73 года и я нахожусь на пенсии, я принимаю самое активное участие в общественной жизни нашей страны.

А теперь по существу: я по своим воззрениям глубоко интернационален и поэтому меня поражает выпад Маркова против честного русского поэта Евтушенко, выступившего в стихах «Бабий Яр», прежде всего, против германского фашизма и за чистоту Русского народа, который показал всему миру все свое благородство, освободив этот мир от гитлеровской орды, понеся при этом неимоверные жертвы. Мы оставшиеся в живых низко склоняем свои головы перед жертвами, понесенными всем Советским народом в гигантской борьбе с фашизмом в Великую Отечественную войну.

Я долго думал над тем, что вызвало такое озлобление у Маркова против стихов «Бабий Яр» и пришел к заключению, что виной всему происшедшая маленькая историческая ошибка, а именно: что Марков не был современником, издававшейся в царской России в бывшем Петербурге архичерносотенной газете «Новое время» и существовавшего в то время погромного «союза русского народа» лозунгом которого был «бей жидов студентов и спасай Россию». Вот когда было кое для кого широкое поле деятельности в соответствующем духе.

Даю еще одну, не бесполезную для Маркова, историческую справку: когда наше правительство во главе с Председателем Совета Министров СССР т. Никитой Сергеевичем Хрущевым в 1955 году вело переговоры в г. Москве с представителями ФРГ, то при перечислении всех зверств учиненных гитлеровщиной в нашем Отечестве было особо подчеркнуто злодейство фашистов, учиненных в «Бабьем Яру». Сказано было буквально следующее: Советский народ никогда не забудет зверски замученных 70 тысяч советских граждан в Киеве в «Бабьем Яру».

Еще одна справка: в Великую Отечественную войну из 12 миллионов небольшого многострадального еврейского народа погибло мученически от рук фашистских палачей 6 миллионов человек.

Против чего же ополчился Ваш корреспондент Марков?

Я должного ответа от Маркова не ожидаю, так как характер этого ответа я предвижу.

Я полагал бы, что редакция должна была бы поместить мое письмо на страницах своей газеты, учитывая, что она нашла возможным поместить стихи Маркова, озаглавленные «Мой ответ». Если же я ошибаюсь, то я прошу это письмо вручить Маркову и я буду считать свою задачу, поставленную мною, изложением данного письма, выполненной.

Гарбацкий А.Л., 11 ноября 61 г.

Мой адрес: Гарбацкий Александр Львович, г. Карабаново, Владимирской области, улица Мира, дом 8, кв. 12

Примечание: Настоящее письмо является несколько запоздалым не по моей вине. Лишь на днях я случайно прочел «сочинение» Маркова под названием «Мой ответ».

А.Г.

РГАЛИ. Ф.1572. Оп.1. Д.229. Л.92-93.

Б.М. Френкин — в газету «Литература и жизнь», 25 декабря 1961 г.

<1>

Уважаемый товарищ редактор!

В Вашей газете было напечатано стихотворение Маркова, глубоко меня взволновавшее.

Направляю Вам для опубликования мой ответ на это стихотворение, который прошу напечатать не в силу каких-либо его литературных достоинств, а по политическим соображениям — чтобы за антисемитами не осталось последнее слово.

В 1918 г. 16 лет я добровольно вступил в Красную Армию и до 1921 г. находился на фронтах гражданской войны. Затем, будучи рабочим, окончил рабфак и в дальнейшем стал инженером.

Б. Френкин, 25/XII-61

Москва, Центр, ул. Дзержинского, д. 30/2, кв. 12

Френкин Борис Маркович

<2>

Посвящается Евг. Евтушенко

ЗА ЧЕСТЬ ПОЭТА

Забыть ли стали посвист злобный,
Когда, лежа к врагу лицом,
Делил на двух пяток патронов
С моим товарищем бойцом.

Отец бойца, отдав дань рынку,
Был в черной сотне прежних лет,
А сын с евреем спал в обнимку,
Не зная всех грядущих бед.

Рожден его народом Ленин,
Народ мой миру Марков дал,
В победе каждый был уверен,
Хотя частенько голодал.

И сталь врага не знала метрик
Солдат с звездой на голове,
Когда на части разрывала
Их на некошеной траве.

Я помню старых офицеров
В суровом восемнадцатом году:
«Жиды с оружьем против веры,
Сгореть бы Ленину в аду!»

Но не сбылись зловещие угрозы,
Народ России пробужден,
И Ленин нас провел сквозь грозы,
И спутник в космос вознесен.

Не раз слыхал: «иноплеменный»,
Но знали Ленинский завет —
В единстве наций непременный
Залог всех будущих побед.

Где Ленин выковал единство,
Там мрачный идол внес разлад,
Творилось кое-где бесчинство
Не так уж много лет назад.

И рады случаю ожили
Мещанства затхлого ростки,
Они невольно проложили
К наследью Гитлера мостки.

Пусть мало их в щелях осталось,
Куснуть нет-нет, да норовят,
Свое отравленное жало
Вновь окунуть в чернильный яд.

***

Народ мой мал.
Нас шесть на тыщу.
Закон один для всех
Нам дал права и пищу.

Но все мещанам нипочем.
Им дай на каждого Ивана
В строю стоящего Абрама,
Держащихся к плечу плечом.

Тогда окажут снисхожденье,
С трудом процедят:
«Наше мненье,
Признаться должно
Было ложно».

***

Не только как еврей по роду,
Ценю твой мужественный стих.
В нем сердце русского народа,
Души большой в нем — на двоих.

Так храбро стой поэт,
В борьбе не зная сроков.
В твоем стихе печаль яров
И не сгибайся от наскоков
Литературных шулеров.

Б. Френкин

Москва. Декабрь 1961 г.

<3>

Литконсультант Ю. Мельников — Б.Н. Френкину, 12 января 1962 г.

12 января 1962

Уважаемый тов. Френкин!

С Вашим письмом и стихами, посвященными Е. Евтушенко ознакомились. Мы советуем Вам прочитать заметку А. Чаковского «Мы сильны правдой», опубликованную в нашей газете 29 декабря прошлого года. Прочитав заметку из выступления А. Чаковского на идеологическом совещании, Вы получите исчерпывающий ответ не только на стихи Е. Евтушенко и А. Маркова, но и на свои стихи.

С приветом, литсотрудник газеты «Литература и жизнь» Ю. Мельников

РГАЛИ. Ф.1572. Оп.1. Д.229. Л.95-98.

Примечания

[1] Иосселиани Ярослав Константинович (1912-1978) — советский подводник, капитан 1 ранга. Имеется в виду его книга «В битвах под водой» (М.: Воениздат, 1959).

[2] Эренбург И.Г. Люди. Годы, Жизнь. Воспоминания в трех томах. Т.1. М.: Советский писатель, 1990. С.56-57.