ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА

Мои поиски зашли в тупик, и настала пора поставить точку, но то ли присущая еврейскому народу жестковы́йность, то ли простое упрямство, но я не отказалась от своих устремлений.

Нелли Эпельман-Стеркис

ЧЕРЕЗ ГОДЫ, ЧЕРЕЗ РАССТОЯНИЯ

Как-то мне пришла в голову безумная и невыполнимая идея: привести в порядок груду бумаг и освободиться от старых и ненужных. Я стала с неохотой перебирать документы, но вскоре мне это надоело, и я захотела отказаться от этой затеи. Как вдруг, мой взгляд уперся в потрепанную записную книжку, когда-то принадлежавшую маме. Моя рука не поднялась выбросить реликвию. Мамы уже нет с нами, и, к моему сожалению, сохранилось всего ничего: тетрадь с кулинарными рецептами, да немного фотографий. Я взяла в руки мамину книжицу и стала бережно просматривать выпадающие листочки, пробегая глазами записи, оставленными маминой рукой. Ничего особенного, адреса и номера телефонов полезных людей, маминых друзей и многочисленной родни, моих подруг и даже имена и телефоны соучеников внучки, моей дочери Лели. Практически все мамины адресаты — мои знакомые.

Я уже решила отложить в сторону записную книжку, как вдруг мое внимание приковал адрес:

262003 г. Житомир
Метеорологический пер. №8, кв. 2
Школьник Р.У.

В отличие от мамы, Муси (Матли) Стеркис, с кучей родни — мешпухой, папа рос без отца, незаконнорожденным сиротой, воспитанником еврейского приюта, где его мама Соня (Стися) работала кухаркой. У них почти не было родичей. До меня доходили лишь какие-то обрывки разговоров, крохи информации от маминой двоюродной сестры Бебы и моей тети, которая застала в живых своего деда Аврама-Янкеля Шапиро (1862–1937). Беба помнила, что у моей бабушки Сони Стеркис с папиной стороны имелась родная сестра Фрума-Рухль Стеркис. Сестры жили в одном дворе с портным Аврамом-Янкелем Шапиро, моим прадедом, недалеко от Торговой площади, где находился БРУМ — торговые ряды в Белой Церкви, построенными в начале XIX века графом Францишком-Ксаверием Браницким. Прижившееся название «БРУМ» расшифровывается как » Белоцерковский Районный Универсальный Магазин».

Младшая дочь Аврама-Янкеля Шапиро, известного портного в Белой Церкви, моего прадеда (1867–1937), Анна (Ханна) познакомила мою маму Мусю (Матлю), внучку Аврама-Янкеля Шапиро с сыном Сони Стеркис — Левой Ниселевичем Стеркисом, когда девушка приехала из Бердянска навестить своего дедушку.

Знакомство состоялось, и молодые пришлись друг другу по душе. Мама юная и красивая, жила в городе Бердянске и ждала три года жениха-срочника из Белой Церкви Леву Стеркиса. Когда служба в армии Левы Стеркиса подошла к концу, он вместе со своей мамой Соней навсегда перебрался в Бердянск и мама Муся вышла за него замуж в 1937 году.

Мне помнилось, что у папы жила в Житомире какая-то родственница Роза Школьник. Папа ушел в мир иной еще в 1980 году. Но я понятия не имела, кем она ему приходилась.

Папы нет в живых, умерла и его родственница Школьник Роза Ушеровна. По всей видимости Школьник — её девичья фамилия.  В памяти сохранилось, что много лет она значилась донором, регулярно сдавая кровь. Роза, наверно, умерла в 90-е годы прошлого 20 века. Единственно, что уцелело — ее адрес в Житомире.

Не оставалось никакого сомнения, что родственница потеряна навсегда и все ее следы начисто пропали. Находка адреса показалась мне провидением.

К счастью, в 21 веке в эпоху высоких технологий, я погуглила адрес в интернете и убедилась, что он реальный и до сих пор существует:

Житомир 262003 пер. Метеорологический 8, кв. 2. Школьник Р.У.

После этого открытия моя спокойная жизнь закончилась. Я не могла ни есть, ни пить и даже ни о чем другом думать, а только заниматься поисками родной сестры бабушки Сони Стеркис — Фрумы-Рухль. Я не сомневалась в том, что загорелась неосуществимым замыслом: найти человека, родившегося в 19 веке, о котором я знала ровно ничего: только имя и место жительства, а это посложнее, чем найти иголку в стоге сена.

Я понятия не имела, с чего начать поиски. Прям как в русской народной сказке: «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».

Не зная ничего, на всякий случай, я стала рыскать по Всемирной паутине. Никакой надежды, но ничего другого мне не оставалось. Интернет отказывался мне помочь, но это только ещё больше разжигало мою страсть. Автокорректор, когда я печатала имя Фрума-Рухль, исправлял имя Фрума на Форум, а слово Рухль, автокорректор-антисемит, что ещё хуже, исправлял на Рухлядь, что выводило меня из себя. Меня брала досада: «Неужели я не смогу найти потомков Фрумы-Рухль, своих современников, живших со мной в одно и то же время?»

Мой муж с недоумением спрашивал:

— Зачем тебе это нужно? — в ответ я только пожимала плечами.

— Предположим, что ты найдешь информацию о своих родственников. Как это может повлиять на твою жизнь?

Я даже сама себе не могла ответить на этот вопрос. Никаких шкурных интересов я не преследовала. Просто следовала кредо: «Дорогу осилит идущий».

Я пыталась обнаружить хоть что-нибудь о Фруме-Рухль Стеркис несколько месяцев, но ничего не нашла ни в одном из источников, которыми я обычно пользуюсь.

Я отчаивалась, ругала себя, что зря трачу время, но через некоторое время снова принималась за поиски. Я стала размышлять, где всё-таки можно найти хоть что-нибудь.

Фрума-Рухль жила в Белой Церкви до войны. Вряд ли   она могла куда-нибудь уехать из местечка. Скорее всего, она погибла во время Холокоста. К середине июня 1941 года в Белой Церкви оставалось около 4500 евреев. 16 июля немецкие войска оккупировали город, и с того дня на евреев фактически началась охота. Одним из самых кровавых периодов в жизни города стал август. В Белой Церкви 6 сентября 1941 года началось массовое уничтожение еврейского населения. По оценкам историков, тогда погибли почти все евреи, включая женщин и 600 детей. Но этим зверства не ограничивались. В некоторых детей стреляли по четыре-пять раз, чтобы их умертвить.

Списки уничтоженных евреев в Белой Церкви прислала мне преподаватель истории Светлана Занько. Хотя списки неполные, я их внимательно изучила, но никого из родных не обнаружила, зато натолкнуло на мысль искать Фруму-Рухль в Центральной базе данных имен жертв Холокоста (Шоа) в музее «Яд Вашем».

После нападения нацистов 22 июня 1941 года около полутора миллионов еврейских жителей Советского Союза, спасаясь от массового уничтожения, эвакуировались или бежали в глубь страны. Им пришлось все бросить и искать убежища несмотря на холод, голод и болезни.

Зная только имя бабушкиной сестры — Фрума-Рухль и то, что она из Белой Церкви, я ввела эти данные в поисковые поля и… тут удача мне улыбнулась широченной улыбкой, прям, «Рот до ушей, хоть завязочки пришей!»

На Фруму Рухль я наткнулась в списке эвакуированных из Белой Церкви 1942 года в Сталинграде:

• Имя: Фрума-Рухля
• Фамилия: Школьник
• Имя отца: Шмуль
• Возраст: 55
• Место жительства до войны: Белая Церковь, Украина.
• Место во время войны: Сталинград, Россия

Я возликовала! Получив целый клубок информации, я потянула за конец «путеводной нити Ариадны» и стала распутывать моток, анализируя полученные данные.

В списке «Эвакуированных» я прочитала, что фамилия бабушкиной родной сестры по мужу — Школьник. Беба рассказывала, что, не выдержав лишений и болезни, Фрума-Рухля 55 лет умерла в эвакуации. От бабушки Сони это скрывали очень долго, рассказывая неграмотной, будто бы о полученных письмах от родной сестры Фрумы-Рухль.

Итак, Фрума-Рухль Шмулевна 55 лет, 1886 года рождения. Без сомнения, она, как и моя бабушка, родилась в местечке Тетиеве.

Фрума-Рухль Шмулевна и Соня Шмулевна погодки, но в отличие от матери-одиночки бабушки Сони, 1888 года рождения, Фрума-Рухля вышла замуж.

Ее муж Ушер Аврумович Школьник родился в 1887 году в Каменец-Подольске. А порывшись на сайте «Потери Советского Союза, 1939–1946», я обнаружила:

• И. Ф. Школьник:
• Рождение: УССР, Каменец Подольск обл.
• Источник: КП совет.-фин. войны 1939–1940
• Пропал без вести

Для старта этих сведений оказалось достаточно, чтобы докопаться до многих фактов жизни двоюродной бабушки Фрумы-Рухль Шмулевны Школьник в девичестве Стеркис, рождённой в 1886 году в местечке Тетиеве.

У Фрумы-Рухль Шмулевны и её мужа Ушера Аврумовича Школьника родилось трое детей: сын Исаак, дочери Ева и Роза.

Исаак, Ева и Роза — брат и двоюродные сёстры моего папы Левы и родные племянники бабушки Сони Шмулевны Стеркис.

У Фрумы-Рухль и Ушера в 1911 году появился сын-первенец Исаак. В некоторых документах Яд Вашема его имя значится как Иосиф. Возможно, его нарекли двойным именем: Исаак— Иосиф.

Из документа, уточняющего потери, я выяснила, что Исаак Ушерович Школьник пропал без вести в Великой Отечественной войне в 1944 году.

• Исаак Ушерович Школьник:
• Дата рождения: 13 окт .1911
• Место рождения: г. Белая Церковь
• Дата призыва: 13.10.1941 Вильшанский РВК, Сталинградская обл.
• Последнее место службы: п/п 505 473
• Дата выбытия: __.03.1944
• Причина выбытия: пропал без вести

Ещё в 30-е годы Исаак женился на своей землячке Песе Михайловне Перельман 1910 г.р.

Задолго до войны у Исаака и его жены Песи/Паши родился в 1934 году сын Шурик. Жена Исаака — Песя, в возрасте 31 года уехала в эвакуацию вместе семилетним сыном Шуриком и свекровью (швигер) Фрумой-Рухль, которую она с любовью называла мамой.

Вместе с Фрумой-Рухль избежала погибели её замужняя дочь Ева Ушеровна Школьник, 28 лет, 1913 года рождения.

В документе, уточняющим потери, я обнаружила, что муж Евы— Андрей Андреевич Издебский (1910–1941) пропал без вести в Великой Отечественной войне в 1941 году:

Издебский Андрей Андреевич
__ __.1910
__.10.1941

Киевская обл., г. Белая церковь, ул. Антона Гординского, 9

У Евы Школьник и ее мужа Андрея Издебского до войны родились в Белой Церкви дети: дочь Мина 5 лет, 1936 года рождения и сын Толик 4 лет, 1937 года рождения. Малыши со всеми и с мамой Евой ютились в Сталинграде, в Рабочем переулке 38.

Делила нелегкую участь беженцев и младшая дочь Фрумы-Рухль — Роза Ушеровна Школьник, 26 лет, 1915 года рождения, в Рожнятовске. Роза вышла замуж за Исаака Григорьевича Пинскера.

Там же в Рожнятовске у пары Розы и Исаака родились дети ещё в довоенную пору.

Розе Ушеровне Школьник удалось вывезти в тыл дочь Галю 5 лет, 1936 года рождения и сына Петю 4 лет, 1937 года рождения.

Её муж Исаак Григорьевич Пинскер воевал в Великой Отечественной войне, был контужен и ранен.

В списке эвакуированных в Сталинград 1942 года значились только женщины и их дети, так как их мобилизованные мужья были ранены, убиты или пропали без вести, вопреки наветам антисемитов, что евреи отсиживались в тылу и не воевали.

Спасаясь от уничтожения евреев, Фрума-Рухль, её дочери Ева и Роза, невестка Песя и их пятеро малышей бежали из местечка Белой Церкви в глубь страны, далеко на восток.

Всю их многочисленную и дружную семью из 9 человек (четверых взрослых женщин и пятерых детей) поместили в Сталинграде, по адресу: Рабочий переулок 38.

— Что за жильё? — одному богу известно. — То ли барак, то ли хибара, но это не имело значения. Несмотря на все мытарства, полуголодное существование и лишения, все оказались спасены, за исключением умершей главы семейства Фрумы-Рухль.

Итак, заключаем у Фрумы-Рухль и её мужа Ушера ещё до Октябрьского переворота 1917 года родилось трое детей:

• сын Исаак 1911 года, погибший на фронте.

Дочери:

• Ева —1913 года
• Роза —1915 года

А в 30-х годах прошлого ХХ века, еще до начала Отечественной войны у Фрумы-Рухль уже росло пятеро внуков:

• Сын Исаака — Шурик, 1934 года, 7 лет
• Дочь Евы — Мина 1936 года 5 лет и сын Толик 1937 года рождения 4 лет
• Дочь Розы — Галя 5 лет 1936 года рождения и сын Петя 4 лет 1937 года рождения.

Я понимала, что вряд ли застану в живых своих троюродных сестер и братьев:

Моя двоюродная тетя-портниха Ева Ушеровна Школьник (1913–1964) после войны вернулась в родные пенаты. Ева ушла из жизни рано, в 51 год и покоится на кладбище в Белой Церкви. Несмотря на происходящую войну в Украине, ее могила сохранилась и ухожена. Спасибо за фото, которое прислал Игорь Лабунец. Жаль только, что на памятнике нет фотографии, которую мне так хотелось увидеть.

Исаак Григорьевич Пинскер воевал в Великой Отечественной войне, был контужен и ранен, попав в плен, находился в концентрационном лагере в Германии. К счастью, выжил.

Я нашла (в Интернете) могилу Исаака Григорьевича Пинскера в Житомире, мужа Розы. На памятнике помещена фотография Исаака Григорьевича Пинскера в военной форме. Умер рано в 54 года, похоронен в Житомире. Могила на кладбище сохранилась.

Мои поиски зашли в тупик, и настала пора поставить точку, но то ли присущая еврейскому народу жестковы́йность, то ли простое упрямство, но я не отказалась от своих устремлений.

Окрыленная находкой адреса Розы Ушеровны Школьник, я позвонила своему знакомому Евгению Чернецкому ученому-историку из Белой Церкви:

— Возможно, у вас есть идея, как разыскать моих родственников по линии папы Льва Ниселевича Стеркиса?

Воодушевленный реальным адресом в Житомире, несмотря на опасную войну в Украине, Евгенией Чернецкий вызвался:

— В Житомире живет мой коллега Руслан, который знает все об этом городе вдоль и поперёк. Правда, он сейчас воюет, но я попытаюсь с ним связаться и договориться о встрече. Когда он вернётся в город на пару дней, я туда тоже приеду. Мы с ним встретимся и пойдем по найденному адресу.

23 апреля 2023 года выдался солнечный весенний день. Будильник зазвонил в 4 утра. Евгений вскочил и направился к автобусу, который двигался в нужном направлении. Затем он пересел на другой, который привез его в Житомир. Около 10 утра они вдвоем с Русланом отправились по адресу Метеорологический пер.8.  На отшибе, богом забытом месте, в доме, похожим на мазанку, с пустой собачьей конурой во дворе, отгороженным металлической сеткой, когда-то жила папина родня. Увы, прибывших ждало разочарование. Только покинутое жилище с небольшими окошками, встретило приехавших гостей. Дом оказался необитаемым, по всей видимости, жильцы куда-то уехали. Даже собачья будка во дворе пустовала.

Руслан и Евгений, ожидая уехавших обитателей дома, решили отправиться на поиски техникума, где когда-то учился папа.

Мой папа Лев Стеркис 1912 г.р. — сирота, воспитанник Детского приюта в Белой Церкви. После окончания девятого класса, 17-летний подросток получил на содержание Государственную стипендию и направление на учебу с 1929 года по 1932 в техникум Механической обработки древесины в Житомире, где преподавание велось на идише.

Неожиданно для всех Лева выпускник Деревообрабатывающего техникума, полюбит эту странно выбранную и невиданную для евреев профессию как человек, женившийся по расчету, а затем влюбившийся в жену и ставшим ей преданным на всю жизнь. Юный технолог приходил в мастерскую раньше всех, до начала работы, пока ещё никто не появился, с удовольствием вдыхал аромат свежеструганной деревянной стружки, ступая по желтоватым опилкам, как по пушистому ковру.

Руслан знал, а Евгений очень надеялся, что здание техникума, где учился мой папа, сохранилось. Подойдя к сооружению, Евгений был ошарашены величественной архитектурой старинной постройки, в стиле похожем на синагогу или университет.

Руслан рассказал, что до большевистского переворота выпускники техникума изготавливали по заказу на фабрике мебель для царского дворца.

Побродив по городу, уставшие, без всякой надежды, прибывшие опять вернулись к прежней обители папиных родственников. Увы, дом по-прежнему оставался пуст. Им ничего больше не осталось делать, как убраться несолоно хлебавши. На всякий случай они решили постучаться в дом напротив. Двухэтажка оказалась старинной усадьбой, построенной в начале 20 века.

Мужчины поднялись по винтовой лестнице со скрипучими деревяными ступеньками и постучались.

Соседка, Людмила — жительница старинного дома с круглым окном, рассказала:

— Когда-то мы тесно общались, но соседи из дома напротив там больше не живут. Уже несколько лет, как вся семья перебралась в Израиль.

— Я хорошо знала Розу и ее мужа Исаака, правда, только по-свойски, по именам.

Их дочь Алла вышла замуж за двоюродного брата Шурика, который, к сожалению, умер молодым в Житомире.

В браке Шурика Школьника и Галины (Аллы) Пинскер родился сын Иось.

• Сын Иось (токарь на заводе Электроизмеритель) с матерью Галиной/Аллой и с другими родственниками никуда не уехал, хотя ездил в Израиль два раза в гости, оставаться там не захотел. То ли климат не подошел, то ли не понравилось, но около 5 лет назад Иось вернулся в Житомир и оказался в доме один. Соседи не видели его несколько дней, вызвали милицию, оказалось, что его уже нет в живых. Хоронить, приехали родственники из Израиля.
• Галина (Алла) после ранней смерти мужа Шурика, не дожившего даже до 40 лет, вышла вторично замуж и во втором браке родилась дочь Ирина около 1976 года рождения. Ира вместе с родителями и детьми уехала в Израиль.

Людмила пообещала:

— Как только соседи покажутся, то обязательно узнаю номер Иры и сообщу его вам.

Неделя шла за неделей, прошло уже несколько месяцев, а соседи Людмилы как в воду канули. Возможно, куда-то уехали из-за войны.

Самым важным из того, что узнал Евгений стало то, что Галя, 1936 года рождения, вышла замуж, и в этом браке родилась дочь Ира, которая вместе со своей семьёй и детьми уехала в Израиль.

Мне хотелось разыскать своих родственников в Израиле. Я очень надеялась, что встречу Ирину. Но как найти человека в Израиле, не зная его фамилии?

Моя отзывчивая подруга Люба Гиль нашла в справочнике Израиля 19 номеров телефонов всех русскоговорящих Пинскеров и Школьников и прислала список мне. Я безуспешно пыталась им дозвониться. Как правило, на мои звонки никто не отвечал.

Только в двух местах трубку сняли и объяснили, что к Житомиру никакого отношения не имеют. Одна старушка хриплым голосом отозвалась, но я не успела вставить и словечко, как она заорала: «Заткнись, сука, сволочь!»

Вероятно, я исчерпала все свои ресурсы, хотя все-таки существовала одна крохотная лазейка. Когда Ира приезжала из Израиля хоронить своего брата Иосю, то она оставила израильский номер телефона новым жильцам дома.

Я периодически звонила соседке, Людмиле — жительнице старинного дома с круглым окном, чтобы выяснить, не появились ли хозяева дома напротив. Но хотя прошло несколько месяцев, искомые люди не объявились.

Я продолжала периодически звонить Людмиле, не рассчитывая, что ее соседи объявились. Я ещё ничего не успевала спросить, как она реагировала:

— Как только соседи появятся, я у них узнаю их телефон и сообщу вам.

А мне просто хотелось с ней поговорить и хоть что-нибудь выведать:

— Скажите, а соседи были приветливыми?
— Да, Роза дружила с моей бабушкой. Она часто приходила к нам, и они вместе играли в карты и курили «Беломор».
— А как вы помните такие мелкие детали?
— Я не забыла, так как они часто посылали за этими папиросами.
— Роза выглядела полноватой?
— Да, они все были полные и нездоровые. Муж Розы Исаак Григорьевич Пинскер воевал в Великой Отечественной войне, был контужен и ранен в ногу, попал в плен и находился в концентрационном лагере в Германии, к счастью, выжил.

После поражения Германии Исаак вернулся из плена в Советский Союз. Был осужден и мотал 10 лет в лагерях, где условия проживания были гораздо хуже, чем в Германии в концентрационном лагере. После освобождения из лагеря остался инвалидом, возможно, без ноги, с протезом, хромал и передвигался в «инвалидке» с ручным управлением в простейшей и ныне прочно забытой трехколесной мотоколяске для воинов-инвалидов. Исаак работал в кинотеатре истопником и пропускал нас— детей без билетов.
А когда Исаак умер, то его работу подхватила Роза, — добавила Людмила.
— Моя дочь дружила с дочерью Галины — Ирой, — поделилась соседка.
— Людмила, если ваша дочь дружила с Ирой, то может она знает ее фамилию?
— Узнайте, пожалуйста, у дочери, — попросила я.
В следующий раз, дозвонившись, я тут же поинтересовалась:
— Вы выяснили у дочери фамилию Иры?
— Да. Ире приблизительно 46 лет и, вероятно, она по отцу Гончарова, но когда она вышла замуж, то поменяла фамилию. Кажется, у неё трое детей.

Это крохотная лазейка не очень мне помогала, и оставалось только поставить точку. Это означало, что мои поиски зашли в тупик, ведь я не представляла, как действовать дальше. Хотя мне открылось много неизвестного и интересного о родственниках с папиной стороны, я всё ещё надеялась на общение с теми, кто еще жив. Узнать что-то, известное только им. Ещё тлела надежда, что у них сохранились фотографии, но пока мои мечты оставались мечтами.

Евгений посоветовал обратиться в МИД Израиля, чтобы я уточнила статус Галины Пинскер.

Я так и сделала, но меня отфутболили, заявив, что МИД родственников не разыскивает.
Предположив, что мне не дают никаких справок, потому что я не гражданка Израиля, я надумала позвонить своей подруге в Израиле, чтобы она написала запрос на иврите.
Подруга меня внимательно выслушала и уточнила:

— А чего ты, собственно, добиваешься? Если даже найдешь своих родственников, ты уверена, что они захотят с тобой общаться?

Понятно, что я не знала ответа.

Не зря поговаривают: «Не имей 100 рублей, а имей 100 друзей».
На следующий день, когда я опять связалась с Жанной, она мне посоветовала:
— На ФБ есть группа «Социальная и Административная помощь».  Обратись к Татьяне Берлин, и я написала:

— Здравствуйте, дорогие одногруппники!

Я разыскиваю своих родственников в Израиле из Житомира. К сожалению, у меня не совсем точные сведения. Моя троюродная сестра Галина Исааковна Пинскер родилась в 1936 г в Рожнятове, Винницкой обл. Первый муж Шура Школьник. Второй муж Гончаров. У неё был сын Йося, от первого брака, который вернулся из Израиля в Житомир и умер. Галина репатриировалась в Израиль из города Житомир, с дочерью Ириной и с ее тремя детьми.  Я бы хотела узнать о ее дочери Ирине, девичья фамилия Гончарова, а фамилию по мужу не знаю.

Родной брат Галины — Петр Исаакович Пинскер (1937–2006) тоже жил в Израиле. Я нашла, что он похоронен в Реховоте.

У меня нет никаких меркантильных интересов, просто я интересуюсь историей своей семьи, — и оставила свои координаты.

Тут же множество людей откликнулись, написав разные комментарии и дав всевозможные советы:

— Обратитесь за помощью в группу «Поиск людей в Израиле» к Асе Малинской.

Волшебница нашла моих родственников за два часа.

Я обратилась к Асе Малинской и в тот же день получила от неё ответ:

— Ирина сама отозвалась. Вы правильно нашли группу.  Вам должна написать Ирина, дочь Галины, — сообщила Asia Malinsky.

Тут же откликнулась Irina Galkin-Ирина Галкина-Гончарук.

— Наслаждайтесь общением, — пожелала Asia Malinsky.

— У меня просто нет слов, чтобы выразить своё восхищение и благодарность, — обрадовалась я.

Рита, дочь моего троюродного брата Петра Исааковича Пинскера (1937–2006), похороненного в Реховоте, признавалась:

— Когда я пришла на работу, открыла ФБ и прочитала обращение о поиске родственников, у меня мурашки по телу побежали и задрожали руки. Я тут же позвонила Ире:

— Я приезжала в гости к харьковской родне. Я даже их адрес помню: Черепановых 33. Мне помнится расположение комнат в их квартире и игру Неллы на пианино. А когда мы с мужем заехали к ним последний раз, то соседи сказали, что их семья уехала в Америку.

Наступила эйфория. Мои поиски могли увенчаться успехом только чудом, и оно произошло.

После первых минут разговора с Ириной, у меня возникло ощущение, что мы знаем друг друга много лет. В Ире я обрела не только племянницу, а просто клад. Благодаря ей я раскопала всю свою родню с папиной стороны. Не благодарности ради, а по своей еврейской природе, Ирина прислала их фотографии.

Воодушевленные тем, что нашли и встретились, Ирина и я общались по телефону почти каждый день, ближе узнавая друг друга. Она оказалась той, какой по моему разумению и представлению, должна быть моя родня: радушной, общительной и приветливой.

— Ирина, а это правда, что ты мать троих детей?

— Не совсем, у меня пять детей: три дочери, двое сыновей и две внучки:

Ира 46 лет — дочь Галины Школьник относится к тем, кто распахнут навстречу людям.

Такими же оказались и другие мои племянники:

Галя Подкопай 1958 года рождения, дочь Мины Издебской/Подкопай, 1971 г.

Игорь Издебский 1961 года рождения — сын Анатолия Издебского с мамой Мерой слева, а справа с внучкой.

Рита Пинскер 1964 года рождения, слева дочь Петра Пинскера с братом Александром, а справа с двоюродными братом Иосиком и сестрой Ирой.

Благодаря найденным родственникам, живущими в разных городах, странах и материках, я смогла собрать коллекцию и увидеть уцелевшие в личных архивах, изображения. Давайте вместе пролистаем мой виртуальный семейный альбом.

Фотографии словно ниточки связывают поколения, прошлое и настоящее, а уникальный снимок останавливает ускользающее мгновение.

У Фрумы-Рухль Шмулевны и её мужа Ушера Аврумовича Школьника родилось трое детей:

сын Исаак, дочери Ева и Роза — брат и двоюродные сёстры моего папы Левы и родные племянники бабушки Сони Шмулевны Стеркис.

Мне кажется, что ретро-фотографии сохраняют и передают ауру ушедшей эпохи.

На первом снимке слева: сын Исаак-Иосиф в телогрейке и муж Розы — Исаак Пинскер соприкасаются локтями.

Посредине: у Евы в клетчатом платье прекрасное и горькое лицо.

На крайнем фото справа 1946 года, Роза в Черткове стоит на мостике через реку Ломницу сияет и улыбается, в развевающейся от ветра белой юбке, как у Мерилин Монро в известной фотографии.

Мне бесконечно жаль, что я не застала в живых своих троюродных трёх сестер и двух братьев, которые с достоинством прошли отмеренный судьбой не очень долгий путь. Я с воодушевлением рассматривала изображения людей, которые разделяли со мной общих предков.

Давайте рассмотрим довоенное поколение 30-х годов — внуков Фрумы-Рухли.

Александр Исаакович Школьник 1934 года рождения, не дожив даже 40 лет, скоропостижно скончался в 1970 году. Захоронение в Житомире.

Двоюродная сестра Шурика — Галина Исааковна Школьник 1936 года рождения ушла в мир иной в Реховоте, Израиле в 2014 году.

Родной брат Галины — Петр Исаакович Пинскер (1937 -2006) слева в военной форме, посредине с первой женой Клавой и справа со своими детьми Ритой и Сашей.

Двоюродная сестра Галины и Пети: Мина Андреевна Издебская/Подкопай (1936–1991) на фото слева с малышкой Галей Подкопай.

На фото посредине Мина Издебская/Подкопай в платье стоит слева во дворе Белой Церкви, а ее мама Ева Ушеровна Школьник/Издебская сидит на скамеечке и обнимает свою внучку Галю.

На фото справа Мина Издебская/Подкопай с дочерью Галей Подкопай, держащей куклу.

Портрет родного брата Мины Издебской/Подкопай — Анатолия Андреевича Издебского (1937–1986) в матросской форме и вдвоем с женой Мерой.

Меня ошеломила история с географией трех фотографий Розы Ушеровны Школьник (1915–1993).

На фотоснимках первой половины XX вв. нередко встречаются девочки и мальчики, одетые в костюмы моряков. Чуть реже встречаются изображения молодых девушек в матросках.

Роза, одетая по «морской» моде, в матроске с отложным воротником и в фуражке-бескозырке с лентами выглядит как настоящая киноактриса красиво и стильно.

Увидев портрет Розы Ушеровны Школьник (1915–1993) присланный Ириной, из Израиля, я остолбенела. Этот уникальный снимок принадлежал когда-то нашей семье в Харькове. Когда я росла особых развлечений не имелось, поэтому я с неослабевающим интересом перебирала и рассматривала немногочисленные фотографии, которые в полном беспорядке валялись в задрипанном семейном альбоме. Промчались десятки лет и многие изображения стерлись из памяти, но редкостный портрет, который прислала красавица Роза, запечатлелся навечно. Раритет, хранящий дух 30-х годов, уже явно музейный экспонат.

Снимок, сделанный в Рожнятове Винницкой Области в 1934 году, пришёлся Розе настолько по душе, что сделав дарственную надпись, она его послала по почте своей любимой тёте Соне в Белую Церковь. Моя бабушка Соня работала кухаркой в еврейском приюте, а её сын Лева с 1934 по1936 находился на срочной службе в Красной армии (РККА) в Белой Церкви.

Роза появилась на свет в 1915 году в Рожнятове Винницкой области.

На снимке, Роза, возможно, в свадебном белом платье с круглым воротничком. Её украшает ослепительная улыбка, которая ничем не уступает улыбке Любови Орловой — юной богине советского кинематографа.

Мне не исполнилось даже лет восьми. Счастливое невинное детство, еще не тронутое ржавчиной человеческих пороков типа роскоши и излишества.

Разглядывая фотографии в семейном альбоме, мой взгляд всегда приковывало чудное изображение детей в одинаковых костюмчиках с белыми бантами. Я великолепно помню это фото, где, на обратной стороне которой Роза поставила дату: «18 октября 1940 года и м. Рожнятов Станиславская обл.» и отправила фотографию своих отпрысков к тете Соне, тете Мусе, дяде Леву и брату Алику в Бердянск.

Все мгновенно рухнуло, когда разразилась Отечественная война 22 июня 1941 года.

Мама Соня, жена Муся и сын Алик принадлежали к тем, кого в первую очередь эвакуировали из Бердянска, как семью Лёвы Стеркиса, работника вывозимого предприятия.

В 1941 году маме Соне исполнилось 53 года, жене 27 лет, а сыну Алику, уроженцу Бердянска — 3 года.

Эвакуировались в спешке, всё громче, с нарастанием силы звука, уже слышался грохот разрывающихся снарядов, успевали забрать с собой лишь необходимые документы.

Невероятно, когда над головами уже летали бомбардировщики и нависла смертельная опасность, спешно уезжая из Бердянска в эвакуацию на восток во Фрунзе, брали в дорогу только ценности. Среди самых важных сокровищ оказались семейные фотографии Лёвы и Муси. К ним также относились карточки Розы и ее детей Галочки и Пети.

После перевалочного пункта в Сталинграде, всю многочисленную семью Фрумы-Рухль отправили в Узбекскую ССР, г. Гузар.

Роза послала фотографию из Гузара Узбекской ССР по почте во Фрунзе, в Киргизию, где в эвакуации находились мои родители, бабушка Соня и брат Алик. Я родилась уже после войны, поэтому моего имени в надписи нет.

В Харькове, куда позднее перебралась моя семья, бесконечно перебирая фотографии в семейном альбоме, я часто рассматривала двойной портретик с Галей и Петей Пинскер, который навечно врезался в память.

Куда-то подевались уникальные снимки, я понятия не имела, ведь сейчас они точно редкость.

Уже после войны Роза Школьник приезжала из Житомира к нам гости в Харьков и возможно попросив разрешения забрать дорогие ее сердцу фотографии, увезла их в Житомир, где она жила со своим мужем— Исааком после его возвращения из ГУЛАГа и детьми Петей и Галей.

После смерти Розы Школьник в 1993 году, фотографии унаследовала ее дочь Галина. Когда семья репатриировалась в Израиль в в1995 году, они захватили с собой бесценные реликвии.

Давайте проследим такое долгое странствие трёх фотографий Розы Школьник, их историю с географией:

• Рожнятов, Украина,
• Белая Церковь, Украина,
• Бердянск, Украина,
• Фрунзе, Киргизия,
• Гузар, Узбекистан,
• Харьков, Украина,
• Житомир, Украина,
• Реховот, Израиль,
• Вашингтон, США.

Фотографии, преодолев длинный путь, обрели исконную владелицу в моём виртуальном семейном альбоме.

Пазл сложился, дорога пройдена.

25 сентября. 2023 г.