ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА

Александр Великий не был в Иерусалиме физически. Но творческий потенциал и воображение еврейского народа не позволили герою всемирной истории пройти мимо Святого города, не посетив его. Он наведался в Иерусалим виртуально в легенде, которую донёс до потомков из античной древности Иосиф Флавий. Александр стал действующим лицом талмудического сказания, описавшего его встречу с первосвященником и старейшинами Иерусалима.

Эрик Сендеров

ИСТОРИЯ ПРЕДАНИЙ ОБ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ В ИЕРУСАЛИМЕ

(окончание. Начало в № 1/2023)

2. Рассеяние

В эпоху эллинизма параллельно с чередой изменений в Эрец-Исраэль разрасталась по численности и по географии еврейская диаспора. Переселение не только евреев, но эллинов в другие страны достигло невиданного ранее масштаба. Освоение земель происходило путём основания городов по образцу греческих полисов. Города окружали поселения вооружённых земледельцев [6]. Только самому Александру приписывают основание около 30 городов. Александрия была первым из полисов, заложенных македонским царём. Его примеру следовали Птоломеи и Селевкиды, вслед за ними римляне.

Еврейский народ в поисках новых возможностей покидал гористую Иудею, не обладающую обилием плодородных земель и природных ресурсов. Включение Иудеи в границы македонских царств способствовало миграции в соседние области: в Самарию, Галилею, в приморские города, города Заиорданья. Переселение вскоре вышло за пределы Палестины. Евреи оказались вовлечены в освоение захваченных греко-македонцами территорий. Строительство новых городов, организация их охраны, хозяйства и финансов требовали новых людей.

Расселение из Палестины на рубеже старой и новой эры шло на Запад в эллинистические страны Средиземноморья (Египет, в первую очередь), в эллинизированную Малую Азию и Сирию, а со временем, и в Рим и города Греции.

Миграция до разрушения Второго Храма происходила, в общем, путём переселения, а не массовых гонений. Конечно, перемещение не всегда было добровольным. Попадая в плен в результате военных кампаний на территории Палестины (при Птоломее I, Антиохе IV, Гнее Помпее, войн Селевкидов против Хасмонеев), иудеи могли оказаться на невольничьем рынке и попасть в рабство. Но рабство чаще не было вечным, существовали разные механизмы выкупа и освобождения [24, 25]. Большинство евреев Рима до восстания в Иудее были вольноотпущенники. Для иудея получить свободу было актом религиозного благочестия. Община тоже не мирилась с рабством единоверцев, ведь не для него евреи были выведены из Египта. Сохранить еврейскую идентичность в диаспоре удавалось, опираясь на солидарность общины, объединившись в синагоге.

К I в. н.э. еврейские общины и синагоги существовали по всему греко-римскому миру: в материковой Греции, на островах Средиземного, Эгейского и Мраморного морей, в Малой Азии, Сирии, Финикии, Киренаике (совр. Ливия), в дельте Нила, южной Италии, на Сицилии, в городах вдоль северного и южного побережья Чёрного моря. Раскопки обнаружили в Керчи, т.е. городе Пантикопея Боспорского царства, руины синагоги 1 в. н.э. [26]. Предполагают, что еврейские общины появились далеко на западе, на территории современных Марокко и Испании. Разрозненные иудейские поселения за Ефратом, реликты общин в верхнем и нижнем Египте сохранялись с VI–V вв. до н.э. Филон Александрийский отмечал, что одна страна не может вместить всех евреев ввиду их многочисленности [27]. Он приводит письмо еврейского царя Агриппы I Калигуле, сочинённое, должно быть, самим Филоном [28]. Он указывает, что евреи живут в «тысячах городов во всех частях света… на материках и на островах, на побережье и вдали от моря».

В Риме и столице селевкидского царства Антиохии евреев в середине I в. насчитывалось уже десятки тыс. человек [29]. Еврейское население столицы империи выросло после поражения восстания в Иудее. В рабство было продано около 100 тыс. защитников Храма, уцелевших после кровавых оргий римской солдатни. Среди невольников были жители всей Иудеи. Значительная часть этого контингента рабов из Иудеи построила римский Колизей. Строительство было профинансировано средствами, полученными при разграблении Храма. Общая численность евреев Эрец-Исраэль и диаспоры во II в., после антиримских восстаний, снизилась [30].

Современная наука оценивает численность населения Иерусалима до восстания цифрами, которые варьируют от 250 тыс. до 20 тыс. [31]. «Минималистские» оценки сделаны по археологической площади города, умноженной на возможную плотность населения. Следует заметить, что городские жители, по мнению Грушевого [29], в Палестине I-II вв. могли насчитывать около 2/5 от общего числа населения.

В Александрии Египетской, общее население которой могло быть 0.5–1 млн., число евреев, вероятно, достигало 200–400 тыс. В разных районах Александрии имелось не менее 10 синагог.

В 3-ей книге Маккавеев многочисленность евреев Александрии и Египта обрисована следующим образом. Птоломей IV Филипатор (222–204 гг. до н.э.) посетил Храм в Иерусалиме и захотел войти в Святая Святых. Но Всемогущий этому воспрепятствовал, царя разбил временно паралич. Вернувшись в Александрию, он решил выместить гнев на иудеях Египта. Царь собрал всех евреев страны на стадионе. Он вознамерился пересчитать их сначала, а потом, выпустить на стадион напоенных вином слонов. Однако пьяные слоны раздавили не евреев, а сопровождавшую царя свиту и зрителей. Пересчитать тоже не удалось. Писцы трудились на стадионе 40 дней, и у них кончались перья раньше, чем удалось завершить перепись [32].

Оценки мировой численности еврейской популяции в сводках разных источников тоже показывают существенные вариации. Данные по Палестине находятся в пределах от 0,5 до 3 млн., по диаспоре — от 1,5 млн до 7 млн [29, 32, 33]. В Египте согласно Филону Александрийскому [27], в I в. н. э. проживал 1 млн. евреев. Распределение еврейского населения по миру, согласно сводке из Википедии [34], в I веке выглядело следующим образом. В дополнение к египетскому миллиону ещё 1 млн. составляла восточная диаспора на территории Сирии, Ливана и стран за Ефратом; 700 тыс. приходилось на Иудею; полтора млн. было рассеяно в других, помимо Египта и Востока, странах греко-римского мира. Общая численность достигала 4,2 млн.

Таким образом, намечаются тенденции в расселении еврейского народа, последовавшем за завоеваниями Александра Македонского.

1. В эллинистическую эпоху возросла популяция диаспоры по всему греко-римскому Средиземноморью. Умножение еврейского населения в мире в научной литературе определяют как демографический взрыв, случившийся после завоеваний Александра. Есть мнение, что добавление к численности могло быть связано с обращением в иудаизм побеждённых соседей при Хасмонеях и распространённым добровольным прозелитизмом — обращением в иудаизм [35].
2. В начале I в. н. э. ещё до разрушения Храма число евреев вне Палестины — в диаспоре — превышало, вероятно, число в Эрец-Исраэль. Особенно значительное население было сосредоточено в восточном Средиземноморье — в странах Леванта. Авторы демографического обзора еврейской популяции в мире полагают, что «еврейское население Александрии, видимо, превосходило население Иерусалима даже в период его наивысшего расцвета» [30].

В диаспоре образовалось много центров рассеяния, и Александрия к I в н. э. стала наряду с Иерусалимом важнейшим городом мирового еврейства. Здесь наиболее выпукло проявились культурные последствия процесса эллинизации, начавшегося после походов Александра.

3. Эллинизация

Арамейский (язык общения в Персидской империи) был разговорным языком евреев до Александра Македонского. Иврит в дополнение к арамейскому знали тогда все умеющие читать иудеи. Подпадание под власть эллинистических монархий, расширение контактов и расселение послужили причиной перехода евреев на разговорный греческий язык. На нём прежде других заговорили в диаспоре и городах Палестины. В странах к востоку от Палестины в употреблении остался семитский арамейский язык. В Эрец-Исраэль использовались оба языка. В Иерусалиме, приморских городах, в городах Декаполиса (в Заиорданье) пропорция греческий / арамейский смещалась в пользу греческого; в сельской местности, по-прежнему, господствовал арамейский [36].

Языковая эллинизация не нарушала национальной культурной сущности евреев. Эта была форма интеграции в античное общество, не выходящая за границы, дозволенные заповедями религиозного закона. Поэтому греческая лексика проникала и в талмудическую литературу, примешавшись к ивриту и арамейскому языку. В конце эпохи служба в синагогах диаспоры могла вестись на греческом. Среди находок в Кумране есть греческие рукописи. Греческие слова и выражения закрепились в разговорном арамейском.

С пропагацией греческого языка евреи всех социальных слоёв стали использовать греческие имена и еврейские имена, переведённые на греческий. Дошедшие до наших дней античные исторические труды, документы на папирусах, записи на остраконах (керамических черепках, находимых при раскопках), погребальные надписи свидетельствуют о распространении в греко-римскую эпоху среди евреев греческого языка и греческих собственных имён. Историки находят такие имена в Александрии [37], в Риме [38] и в Палестине (в Бет-Шаарим) [36].

Одним из путей адаптации к новой языковой среде был перевод на греческий язык еврейских имён, включающих упоминание непроизносимого имени Бога. Для перевода Божественного упоминания служило древнегреческое слово theos — Бог. Поэтому в греческом варианте популярные тогда среди евреев имена называются теофорные. Так возникли имена: Досифей, Маттафия, Феодот, Феодосий, Феодор, Дорофей, Доротея, Феофил, Тимофей.

Наряду с использованием теофорных имён евреи прямо заимствовали греческие имена: Александр (самое распространённое к концу эпохи эллинизма среди евреев греческое имя), Антигон, Лисимах, Антипатр (Антипа), Птоломей, Деметрий, Ясон (имя, выбираемое по созвучию с именеи Иешуа, Иисус) и пр. Их обладатели могли иметь, как и в наше время, двойные имена. Одно — хиброу имя — было для общины и синагоги, другое — греческое — для внешнего мира. Александр Яннай Хасмоней (125–76 г. до н.э.) чеканил монеты двух видов. Один — с текстом только на иврите с его еврейским именем и титулом: «Ионатан первосвященник». Другой — с надписью на иврите и греческом: «Ионатан Александр баселиос» (т.е. царь). Жена Янная, царица Саломея, тоже обладала вторым именем — Александра. Большинство Хасмонеев осталось в истории под греческими именами. В средневековье евреи уступили греческие и теофорные имена христианам.

Важным шагом, способствовавшим эллинизации, был перевод Торы на греческий язык. Он был осуществлён в царствование Птоломея II Филадельфа (283–247 гг. до н. э.). Этот перевод «Септуагинта» определил направление всемирной истории. Конечно, Птоломею II это в голову прийти не могло; те, кто продвигал проект скорее думали о разъяснении грекам загадочной религии и этапов истории ближневосточного народа, вышедшего когда-то из Египта, в котором отец Филадельфа стал царём. Перевод создал платформу для развития еврейской литературы на греческом языке.

Но к чему евреи не могли приспособиться, столкнувшись в диаспоре лицом к лицу с неевреями, это к согласованию обычаев еврейской общины с укладом городов (греческих полисов). Полисы составляли основу эллинистической системы государственного строительства. Для греков устройство полиса подразумевало почитание государственного культа императоров и царей и поклонение разнообразию богов, включая богов — обитателей Олимпа, богов покровителей города и т.д. Многообразию богов отвечал ассортимент празднеств, состязаний. Для евреев была важна преданность Единому Богу, не имеющему имени и видимого образа. Евреи диаспоры посещали Иерусалим как паломники, направляли туда деньги (полшекеля) на Храм. Непонимание греками преданности иудеев своей религии было камнем преткновения в борьбе за гражданское равноправие.

Разрешение проблемы государственного культа императора или царя достигалось тем, что иудеи приносили жертвы в честь обожествлённой особы, молились, даже посвящали синагоги имени императора. Всё это было «заочное» почитание, не поклонение идолу.

Существовала несовместимость и между городским управлением полиса и автономией общины — политевмы, руководимой в I в н.э. независимым от полиса советом старейшин. Выполнению гражданских обязанностей в полисе, участию в общегородских состязаниях и празднествах эллинов препятствовали соблюдение Субботы и обрядовые ограничения.

Разрешение противоречий полиса и иудейской общины обеспечивалось гарантией привилегий, предоставляемых общине высшей государственной властью.

IV. Рождение легенды

1. 1. Борьба за гражданские права в Александрии

Когда Цезарь, преследуя Помпея в ходе войны двух римских честолюбцев, оказался вслед за соперником в 48 г. до н.э. в Александрии, там, как и в Риме, шла гражданская война. Схватились сторонники последних династов: Птоломея XIII и Клеопатры VII. Помпей рассчитывал на укрытие. Однако он был убит египетской дворцовой верхушкой ещё до того, как в город приплыл Цезарь. Александрийцы и египетская армия отвергли вмешательство римлян в свои «разборки». Они начали военные действия против Цезаря. Война вошла в историю под названием Александрийской (48–47 гг.) [39]. Она известна ещё тем, что тогда сгорела знаменитая Александрийская библиотека [6]. Цезарь, окружённый в городе египетскими солдатами и бунтующими горожанами, оказался в непростом положении и послал в Сирию за помощью. Антипатр, отец будущего царя Ирода, и Гиркан II Хасмоней, советником которого был Антипатр, привели в Александрию еврейский отряд. Отряд оказал Цезарю существенную военную поддержку. Евреи Александрии и военные поселенцы из Леонтополиса, где был храм Онии, также приняли участие в военных действиях на стороне Цезаря.

Ония IV сын иерусалимского первосвященника, отстранённого от поста при Антиохе IV Эпифане, перебрался с отрядом сторонников в Египет в конце 160-ых годов до н. э. Он получил от Птоломея VI разрешение основать в Леонтополисе военную колонию и построил в 154 г. храм Онии. Храм копировал планировку иерусалимского, но был меньших размеров [40]. В храме был алтарь и в течение двух столетий приносились жертвы Всемогущему. Именно поселенцы этой колонии поддержали Цезаря вместе с отрядом евреев из Иудеи.

Вернувшись в Рим, Цезарь провёл постановления, утверждавшие Гиркана II, сына Александра Янная, в сане первосвященника и этнарха Иудеи. Антипатру было дано римское гражданство. Гиркан получил право сидеть среди сенаторов в цирке на боях гладиаторов и присутствовать на заседаниях сената. Однако не прошло и десяти лет, как Гиркан потерял свой сан и пост. Победил в междоусобице сын Антипатра Ирод.

Цезарь инициировал ряд весьма благоприятных для евреев постановлений. Они гарантировали иудеям автономию и право жить по законам предков. Обеспечивалось право проведения в диаспоре собраний иудейской общины, т. е. право иметь синагогу, празднование Субботы, освобождение от военной службы, которая нарушила бы Субботу. Разрешалось посылать из диаспоры деньги в Иерусалим на Храм. Цезарь вернул Иудее Яффу, Лидду (Лод), земли в Финикии и Сирии, отобранные Помпеем. Он позволил восстановить стены Иерусалима, разрушенные тоже Помпеем. Цезарь возобновил договор о дружбе и союзе между Римом и Иудеей. Договор впервые был заключён ещё при Иуде Маккавее [41].

Евреи не забыли хорошее к ним отношение. После убийства Цезаря его тело было предано погребальному костру. Вот, что сообщает Светоний об этом моменте:

«Среди безмерной всеобщей скорби множество иноземцев то тут, то там оплакивали убитого каждый на свой лад, особенно иудеи, которые и потом ещё много ночей собирались на пепелище.» [42]

Установления, уважающие заповеди иудаизма, были подтверждены Августом. Но они стали рассматриваться не как законная юридическая норма, а как дарованные властью привилегии. Сохранив привилегии, предоставленные Цезарем [39], Август ввел для евреев Александрии подушную подать — лаографию, которую не должны были платить греки. Евреи приравнивались к египетским феллахам [43]. Последующие за Августом императоры сохраняли этот налог, ущемляющий гражданские права евреев. Клавдий при пересмотре правовой ситуации после кризиса и погрома в Александрии оставил привилегии иудеям, но постановил не считать их александрийцами, т.е. гражданами. Политика Рима сводилась к экономическому, правовому, (и после Иудейского восстания) культурному, религиозному притеснению иудеев.

После разрушения Второго Храма по распоряжению Веспасиана в 73 г. был закрыт храм Онии в Леонтополисе. Параллельно с подушной податью в империи был введён Еврейский налог — Фискус Юдаикус. Деньги, которые ранее евреи посылали в Иерусалим, они теперь обязаны были отдавать на храм Юпитера в Риме. Первое время этот налог обязаны были платить и христиане, рассматриваемые поначалу как иудейская секта. Римские власти в I в. ставили тем самым преграды распространению иудаизма и христианства. [44].

Подушная подать нарушала практику, установившуюся в царском Египте. При Птоломеях данный налог с евреев не взимался. В записях греческих писцов того времени евреи причислялись к «эллинам», чтобы отличить эмигрантов — македонцев, афинян, евреев и пр. — от туземцев — египтян [45]. Однако такой порядок не был оформлен юридически [32]. Евреи жили в Александрии, соблюдая законы предков, уже не одно столетие, и ощущали себя de facto жителями, обладающими теми же правами, что македонцы и греки [27, 46]. Введённые Римом новые правила отделяли иудеев от греков и воспринимались в еврейской общине как оскорбление и унижение. Поэтому попадание под власть римской администрации совпало с возникновением острой проблемы гражданского равноправия для членов иудейской общины. Помимо уплаты налога лишение гражданства отнимало возможность свободно приобретать недвижимость, участвовать в городском собрании, в дебатах. Евреи теряли право на защиту в суде, отстранялись от обучения в гимнасиях и эфебиях, где молодёжь получала эллинское образование и воспитание.

При сложившейся расстановке сил самоуправление и автономия еврейской общины провоцировали зависть язычников и желание отнять ещё сохраняющиеся религиозные привилегии. Ксенофобия взывала к оскорблённому чувству превосходства подпавших под власть Рима греков, собирающихся в гимназиях для физических упражнений, бесед и пиров. Греки после унижения из-за утраты независимости почувствовали, возможность отыграться на евреях. Национальное самосознание эллинизированных египтян, ранее не раз бунтовавших против эллинов, теперь переключилось на ненависть к третируемым монотеистам. Известный антиковед и востоковед М.И. Ростовцев сформулировал причину вражды в Александрии, как «поиски козлов отпущения за потерянное величие» [47].

Запрос на обосновывающую вражду идеологию нашёл выражение в разрастании числа антисемитских писаний среди эллинизированных египтян и греков, с одной стороны, и включение литературных средств еврейской самообороны, с дугой.

Антисемитская тема начала разрабатываться в Египте в ответ на перевод «Септуагинты». «Альтернативную историю» Исхода предложил в III в. до н.э. писец храма в Фивах Манефон. Его больное воображение отождествило евреев с прокаженными египтянами, которые под руководством египетского жреца-отступника, взявшего имя Моисей, объединились с племенем пастухов — гиксосами. В союзе с гиксосами евреи покорили и ограбили Египет. Некоторые греческие авторы: Аполлоний Молон (I в. до н.э.) и Посидоний (II–I вв. до н.э.), тоже не остались в стороне от юдофобского пустозвонства. И римские интеллектуалы — Тацит, Ювенал, Сенека — также отметились антиеврейскими комментариями [48].

Словесная перебранка с антисемитами достигла кульминации в I в. н. э., когда на «творчество» грамматика Апиона ответил Иосиф Флавий [47]. Флавий без колебаний называл Апиона неучем и негодяем. Апион, эллинизированный египтянин, бойко писал решительно обо всём: о металлах, древней истории Египта, публиковал поваренные рецепты. В лекциях о Гомере он нёс, что вызывал Гомера из подземного царства. Эти «откровения» доставили Апиону почётное гражданство нескольких греческих городов. Памфлет Апиона об иудеях представлял собой нагромождение всех ранее выдвинутых обвинений плюс новые бредни. Он поведал, что в Храме евреи периодически держат грека, откармливают его, а потом приносят в жертву и съедают.

Неготовность евреев смириться и отступить под натиском римских притеснений и враждебных выпадов нееврейского населения, отказаться от равноправного положение в греческом обществе стимулировала в Александрии I в. н. э. рождение литературы апологетического жанра. Используя методы полемики и пропаганды, апологеты вели борьбу за справедливость, отстаивали права иудеев жить по законам предков.

2. Легенда об Александре как апологетическое сочинение

Целью апологетических произведений была защита (апология) иудаизма от клеветы и искажений. Авторы полемизировали с отрицателями исторических прав иудеев, пропагандировали монотеистическую идею. Апологетический жанр родился в Александрии [49]. Еврейские апологии сочинялись на греческом языке часто под псевдонимами или анонимно. Первоначальная фабула могла возникнуть как продукт народного устного творчества. Сочинители фольклора не останавливались для усиления убедительности своих аргументов перед преувеличениями и выдумыванием фактов.

Апологетический акцент имели и произведения великих еврейских писателей. Филон Александрийский написал две апологетические работы с целью защиты еврейской общины и обличения виновных в кровавых событиях погрома в Александрии [27, 28]. И великое наследие Иосифа Флавия обнаруживает много апологетических признаков. Флавий, который не был александрийцем, пользовался сведениями, исходившими из апологетических кругов евреев Египта.

В борьбе против антисемитизма апологеты применили метод, когда надо не только хвалить соплеменников и религию Моисея, но и демонстрировать грекам, что их наиболее выдающиеся и почитаемые предки уважали и высоко ценили еврейский народ. Александр Великий был представлен в апологиях властителем, уважающим Бога Израиля. Он отвечает в «Иудейских древностях» на недоумение Пармениона, что он поклонился не Яддуе, а «Богу, которому первосвященник служит». Флавий подчёркивает, что Александр и македонские цари ценили евреев как надёжных солдат, пригласили их селиться в основанных ими городах, предоставляя гражданские права и привилегии [46].

Среди сочинений апологетической литературы в I в. н.э. родилась легенда о посещении Александром Иерусалима, которая была использована Флавием [50]. Мысль, что Флавий воспроизводит сказания, заимствованные из сочинений неизвестных литературных предшественников из Александрии I в. н.э., впервые высказал на рубеже XIX / XX столетий австро-венгерский раввин и учёный Адольф Бухлер [14, 51]. Бухлер видел в истории, дошедшей благодаря Флавию до современности, сшивку нескольких сюжетных линий. Есть предположения, что часть элементов фабулы первоначально зародилась в Палестине и дрейфовала в Александрию в фольклорном потоке. Трактовку происхождения повествования Флавия из апологетических фольклорных источников разделили специалисты последующих поколений, в том числе известные историки: В. Чериковер, Э. Бикерман, И. Шифман. [7, 50, 21]. Учёные присоединились к мнению, что исходные неизвестные сочинения сами оказались амальгамой нескольких устных сказаний.

У специалистов можно найти мнение, что и Флавий, и авторы талмудической литературы независимо черпали сюжеты из обширного общего фольклорного резервуара, хранившего сказания в памяти поколений. Несмотря на более позднее литературное оформление талмудических историй они не основаны на сочинении Флавия. Сказания имеют лишь общий с Флавием устный источник. Этим объясняются одновременно и сходства, и противоречия версий [14].

Флавий не только изложил фольклорный материал, но произвёл его апологетическое редактирование. Он предложил детали, которые должны были поднять престиж еврейского народа в глазах греков и римлян. Например, подчеркивается во многих местах «Древностей» мотив верности иудеев присяге. В доказательство обоснованности гражданских прав иудейской общины, Флавий упоминает распоряжения, связанные с Александром Македонским и Юлием Цезарем. Они свидетельствуют в пользу евреев, но вызывают сомнения у современных историков. Утверждения о том, что евреи принимали участие в основании Александрии и получили от Александра права, равные правам греков [46], Чериковер [43] считал приукрашиванием прошлого, произведённым в полемике с антисемитами. Не вызывает доверие утверждение, что благодеяния Цезаря проявились и в Александрии:

«Юлий Цезарь сделал александрийских евреев полноправными гражданами и распорядился воздвигнуть в Александрии медную колонну с соответствующей надписью» [39].

Автор «Древностей» был знаком с текстами биографов царя. В них отмечалось, что старый служака Парменион на военных советах часто выступал с мнением, противоречащим мнению молодого Александра. Не случайно, у Флавия именно Парменион высказывает недоумение по поводу поведения Александра при встрече с первосвященником.

Иосиф Флавий участвовал в событиях Иудейского восстания и был свидетелем разрушения Храма. Поэтому его трактовка итога давней встречи евреев с Александром рефлексирует на трагический исход, очевидцем которого он оказался. В рисуемых им и мудрецами Талмуда картинах разрушение было предотвращено. Легенда, таким образом, указывает, что возможен иной поворот, при котором беда не случается. Такая возможность подкрепляет надежду, что Храм будет стоять. Та же надежда заключена в сказаниях Талмуда.

И в «Древностях», и в талмудических источниках четко выступают общие моменты. Небесный посланец, неотличимый от первосвященника по облику, является в сновидениях Александру. Взглянув на представшего перед ним реального первосвященника, царь осознаёт, что сон был знаком свыше. В обеих версиях царь понимает, кому благоволит Высшая Сила. Апология, адресованная язычникам, подкреплена авторитетом великого полководца и правителя. А иудеев ободряет тот факт, что царь уважает Бога Израиля.

V. Эволюция легенды

1. «Псевдо-Каллисфен»

Обращение в александрийской литературной среде к имени и репутации Александра Великого стимулировало то обстоятельство, что македонский царь стал при Птоломеях объектом государственного божественного культа. Начало культу было положено ещё Птоломеем Лагом, ставшим вскоре Птоломеем I Сотером. По его приказу тело скончавшегося в Вавилоне императора, помещённое в мёд в золотом гробе и отправленное в Македонию для захоронения, было выкрадено и привезено в Александрию. В Александрии тело перебальзамировали и поместили в усыпальницу. Гробница стала храмом и обзавелась жрецами-эпонимами. Жрецы менялись ежегодно, и по их меняющимся именам обозначался каждый отдельный год в египетском календаре. К культу подсоединились и сами Птоломеи, решив, что и они с супругами заслуживают прижизненного почитания в храме Александра. Посмертные и прижизненные культы и храмы Александра Великого, Птоломеев и Селевкидов, римских императоров укоренились не только в Александрии, но во многих городах на просторах эллинистического мира и империи. В составлении легенд об Александре участвовали и греческие сочинители, и еврейские апологеты.

В начале III в. во время беспорядков при императоре Каракалле александрийская усыпальница, существовавшая пять веков, была разграблена и мумия пропала. Но в I и II вв. апологетические сочинители могли полагать, что отблеск почитания и славы Александра Великого упадёт на преследуемых евреев и как-то им поможет.

Влияние жанра еврейской апологетики сказалось в произведении, ставшим известным в Александрии на греческом языке между 200 и 300 гг. н.э. Сочинители приписали авторство философу Каллисфену, сопровождавшему Александра в походах. Каллисфен, как было отмечено выше, не одобрил перенятые царём замашки восточного тирана и в результате погиб в темнице. Но «Псевдо-Каллисфен» в средние века проложил путь огромному потоку произведений в Европе и на Востоке, в прозе и стихах, объединённых общим названием «Роман об Александре». [14, 52].

Оригинал произведения не сохранился, и оно существует в нескольких вариантах, восстановленных по обрывкам греческих рукописей. Один из вариантов носит, доказывает Кейзис [14], явные черты еврейской апологетики. Повествование рассказывает, что Александр решил захватить страну евреев. Жители намеревались оказать сопротивление и отправили посольство в лагерь Александра с целью разведать, что из себя представляет его войско. Посольство вернулось и сообщило, что войско Александра бесстрашно и несокрушимо. Евреи решили подчиниться завоевателю. Жрецы одели священнические облаченья и вышли встретить царя. Он, завидя встречавших, почувствовал божественное благоговение и спросил одного из священников, какого бога они почитают. Тот ответил, что они служат Единому Богу, который создал небо и землю и всё вокруг, но никто не способен назвать его имя. Тогда Александр ответил, что слуги истинного Бога достойны мира: «Ваш Бог будет моим Богом. Я установлю мир с вами». Евреи предложили Александру много золотых денег, но он отказался и сказал, что добавит свой взнос в знак почитания Бога Израиля. Царь Александр принимает иудаизм, признает во Всемогущем — единственного истинного Бога.

Текст этой версии «Псевдо-Каллисфена» указывает историографам, что апологетические вставки в неё сделаны еврейским автором в Александрии I в. н.э. Остальные восстановленные редакции не затрагивают еврейской темы. В указанной версии апология зашла дальше талмудической истории и версии Флавия. В талмудической литературе царь посещает Храм в сопровождении Гевиги, у Флавия он делает следующий шаг — приносит там жертву Яхве, в «Псевдо-Каллисфене» Александр принимает религию Бога Израиля.

2. «Сефер Иосиппон» — кульминация легенды

Кульминацией предания о посещении Александром Македонским Иерусалима является эпизод беседы царя с первосвященником. Александр пожелал, чтобы память о нём в виде изваяния сохранилась бы в Храме, а первосвященник сумел найти замену кощунственному для иудеев шагу. У Флавия этого эпизода нет. Рассказ о соглашении называть младенцев именем Александр отсутствует и в талмудических сказаниях. Рассказ впервые появился только в книге «Сефер Иосиппон».

На «Сефер Иосиппон» как на литературный источник эпизода со статуей указал учёный-иудаист Израиль Кейзис. Кейзис перевёл с иврита на английский средневековый «Романа об Александре». Издание этого перевода в 1962 г. он снабдил обширным «Введением», в котором разобраны многие вопросы генезиса еврейского эпоса о македонском царе. Во «Введении» Кейзис подчеркнул важную для настоящего очерка деталь. В древних версиях легенды нет упоминания о присвоении еврейским новорожденным имени македонца: «Имеется один элемент в тексте Иосиппона, который не найден ни у Иосифа (Флавия), ни в Талмудических источниках, ни в псевдо-Каллисфене, и это — наречение именем Александр мальчиков, родившихся у священников в Иерусалиме и Иудее, в честь Александра…» [14]. Факт первого появления истории «имя вместо статуи» лишь в средневековой книге «Сефер Иосиппон» отмечен также и в раввинистических публикациях [19, 53].

Книга Иосифа — Иосиппона или «Сефер Иосиппон» увидела свет в Х в. н.э., в 953 году. Она написана на иврите неизвестным автором, жившим на юге Италии, тогда владении Византии. Автор использовал, в значительной степени, но не только, труды Флавия, доступные ему на латинском языке. Сам он скрылся под именем Иосифа, прибавив к этому имени греческое окончание. Автор «Иосиппона» как бы продолжает Флавия.

Десятый век был временем, когда картина мира существенно изменилась по сравнению с античностью. Иерусалим, Александрия вместе с Палестиной, Сирией, Египтом, Сицилией, северной Африкой, Испанией были завоеваны арабами. Наследница Римской империи — Византия — сократилась в размерах. Византия сохраняла власть, в основном, на территории Греции и Малой Азии. На Апеннинском полуострове Византии в Х в. принадлежали лоскутные государства в районе «подошвы и каблука итальянского сапога» и Неаполитанское герцогство. Остальная Италия была поделена между Папской областью, Венецианской республикой и несколькими феодальными образованиями. Последние управлялись воюющими между собой герцогами, королями, маркграфами — потомками лангобардов и других германских племён. Во владениях Византии сохранился в употреблении греческий язык и память об античных традициях Римской империи. Именно здесь был создан «Иосиппон» и обновлено древнее сказание об Александре Македонском. Книга была написана на классическом иврите, и обращена первоначально к еврейской общине.

Фабула рассказа об Александре Великом в «Иосиппоне» отразила главное событие политической и религиозной жизни Византии двух предшествующих созданию книги веков, VIII и IX. Этим событием была продолжительная схватка иконоборцев и иконопочитателей [54]. Активное движение против поклонения иконам начал император Лев III Исавр (717–741 гг.). Борьба с иконами продолжалась в течение 50 лет и снова возобновилось на 30 лет в IX в. Иконоборческие настроения в христианской церкви теплились задолго до вспышки, поскольку Вторая заповедь не была забыта: «Не сотвори себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли…». Но канон отношения к иконам отсутствовал. Вина за военные поражения предшественников Льва III от арабских завоевателей была возложена императором на идолопоклонство, воплощённое в поклонении «образам». Вторая волна иконоборчества тоже была вызвана поражением византийской армии от болгар. Сокрушительный разгром расценили как гнев Божий за несоблюдение заповеди «Не сотвори себе кумира…».

Через иконоборчество императоры стремились облегчить сближение христиан с иудеями и мусульманами. Они надеялись обеспечить благонадёжность этих народов. Лев III одновременно пытался заставить евреев креститься. За борьбой с иконами стояло также желание ограничить политическую и экономическую власть церкви и монастырей.

Иконоборцами были уничтожены тысячи икон, а также мозаики, фрески, росписи алтарей, изваяния святых. С тех пор до настоящего времени статуи, которые не возбраняются у католиков, так и не вернулись в православные церкви. Иконопочитатели подвергались казням и репрессиям. Из-за преследований только в Южную Италию, на окраины Византийского государства, переселились 50 тыс. монахов. Римские папы, которые формально подчинялись императорам в Константинополе, выступали за иконы. Понтифики понимали, что для неграмотной массы верующих нужны зримые фетиши. В конце IX в. наступила реакция против иконоборцев, и репрессии изменили знак на противоположный.

Автор «Иосиппона» не мог не знать о сражениях против икон и отрефлексировал в сочинении рассказом о желании Александра увековечить память о себе в Храме. Желание памятника сформулировано в расплывчатой форме. В «Иосиппоне» речь идёт об «образе»; в поздней книге «Седер ха-Дорот» упомянуто «изображение» (см. ниже). Под этими словами стали понимать статую.

Аллюзия на статую могла быть связана и с намного более древней историей I в. н.э. О давнем происшествии хранились сведения в хронике Мегилат Таанит [55] и в сочинении Филона [28]. Император-самодур Калигула (37–41 гг. н. э.) решил сломать привилегию иудеев, запрещающую размещение идолов в Храме, и водрузить там свою статую. Ситуация разрешилась «благополучно». Калигула на престоле не дотянул даже до четырёхлетнего срока каденции американского президента. Он был убит кинжалом заговорщиков в возрасте 29 лет. Но угроза не забылась. Народное воображение могло обдумывать happy end для «ненасильственного» финала. «Сефер Иосиппон» дал жизнь истории со «счастливым концом».

Сочинение ещё в рукописях приобрело известность. Благодаря добавлениям, сделанным редакторами, переписчиками и переводчиками, оно распространилось в нескольких модификациях со значительными включениями сюжетов об Александре Македонском. Первые печатные издания на иврите вышли в конце XV — начале XVI веков в, соответственно, Мантуе и Константинополе. Книга неоднократно печаталась в оригинале и переводах на многие европейские языки, а также на арабский и эфиопский. На идише книга впервые была издана в Цюрихе в 1546 г., затем в Кракове в 1670 г. В средние века «Иосиппон» читался и ценился как исторический источник в еврейской среде и вне её.

«Иосиппон» — книга по истории евреев эпохи Второго Храма. Глава 10 повествует о полководце, возжелавшем уставить своё изображение в Храме. В настоящем очерке рассказ приводится по недавнему переводу Стивена Боумана на английский язык с ивритской версии «Иосиппона» в редакции Дэвида Флассера [56].

Глава об Александре начинается с того, что царь одержал победу в битве с Дарием и покорил все союзные с Дарием народы. Он завоевал Египет и землю Арама и, продвигаясь вдоль побережья, захватил Акко, Ашкелон и Газу. После этого он пошёл на Иерусалим, поскольку город имел договор с Дарием. Его армия разбила лагерь под Иерусалимом. Ночью, когда царь лежал в своём шатре, он открыл глаза и увидел человека, одетого в льняные одежды. Фигура держала обнажённый меч, «сверкавший как молния», над головой царя. Неизвестный объяснил, что Всемогущий посылал его шествовать во главе войска эллинов, обеспечивая им победы. «Но знай, ты теперь, наверняка, умрёшь, поскольку осмелился идти на Иерусалим, чтобы погубить священников Бога и Божий народ». Царь взмолился простить его грех. Тогда неизвестный посоветовал царю продолжить путь в Иерусалим и поторопиться пасть ниц, когда Александр увидит перед воротами города человека, выглядящего по одежде и по облику точно так же, как он — ночной посетитель. Царь должен выполнить всё, что тот скажет, в противном случае его ждёт смерть.

В это время в Иерусалиме узнали о приближении македонской армии. Первосвященник и весь народ устрашились. Все громко взывали к Всемогущему, молились и постились. Боуман [57] замечает, что автор «Иосиппона», следует тексту Флавия на латинском языке, где первосвященник зовётся Яддус (от Яддуя). Переводчик называет первосвященника Ядо (Yado). В другом месте Боуман использует, как транслитерацию, имя Иддо (Iddo). Вместе с тем переводчик отмечает, что есть версии рукописей «Иосиппона», в которых первосвященника именуют Ония (или Хония). Возможно, это делается, чтобы завуалировать хронологические нестыковки в периодах жизни Яддуи, Симона Праведника и Александра.

Евреи вышли навстречу наступавшему войску. Александр, завидев первосвященника в его облаченье, соскочил с колесницы, упал ниц, простёрся перед ним и стал молить о мире. Сопровождавшие Александра и служившие ему цари спросили: «Почему ты склоняешься перед тем, кто не может воевать?». «Потому что по облику он подобен тому, кто шествует впереди моего войска, покоряя мне народы», — ответил царь.

Затем первосвященник проводил царя по всем помещениям Храма. После этого Александр сказал:

«Благословен Господь, Бог сего Дома, ибо теперь я узнал, что Он — господин всего… Счастливы вы, служащие Ему…Я оставлю по себе память здесь и дам много золота мастерам, и сделают мой образ, и поставят его к Святая Святых в этом Доме, и будет мой образ в память (обо мне) в этом великом Доме Господа». И сказал священник царю: «Золото, которое пожертвовали твои уста, дай для пропитания священников Господа и бедных народа Его, приходящих поклониться Ему в этом Доме. А я сотворю по тебе память лучше той, о которой ты говорил: все сыновья священников, которые родятся в этом году во всей земле Иудейской и во всей земле Иерусалимской, будут названы твоим именем — Александр, и это будет памятью по тебе, когда придут они (взрослыми) для службы в этом Доме, ибо нельзя принять в Дом Божий ни статуи и никакого изображения».

Александр внял его словам, сделал большие пожертвования Храму и oдарил священника.

Царь спросил о своих перспективах на войну с Дарием. Священник принёс книгу Даниила и укрепил уверенность царя в успехе, сославшись на пророка.

Стоит обратить внимание на причину, почему было предложено называть именем царя сыновей именно коэнов. Они, потомки Аарона, став взрослыми, будут служить в Храме и будут живым напоминанием о добром властелине, вместо неживого истукана. Искажение предложения — именовать в тот год всех мальчиков-младенцев [1, 57] — уводит от истинного замысла первосвященника.

После всего Александр написал письма в Македонию и Рим о том, что с ним произошло. Упомянув письмо в Рим, автор «Иосиппона», по-видимому, посылает туда в Х веке сигнал, чтобы власть предержащие в католической столице Х века не забыли, что иудеи находятся под защитой Всемогущего.

По дороге на войну с Дарием Александр проходил страну аммонитян. Аммонитяне были восточными соседями Иудеи. (Их главный город Раббат-Аммон в эпоху эллинизма назывался Филадельфия. В наше время он стал столицей Иордании и зовётся Амман). У аммонитян царь встретил Санаваллата Хоронита. Хоронитом Санаваллата называл Неемия [11]. Санаваллат устроил пир для полководца и македонских генералов. Он дал Александру много серебра и золота и попросил разрешения построить святилище на горе Гризим для его зятя Манассии, брата первосвященника Иддо, поскольку «хасидеи» запретили Манассии служить в Иерусалиме.

Царь разрешил, но сказал, что святилище не должно создавать проблем для иерусалимского священника. Александр отправился продолжить войну с Дарием, а Санваллат построил храм на горе Гризим. Это святилище стало конкурировать с Иерусалимом. Многие коррумпированные персонажи, не соблюдающие нормы религиозного закона, стали посещать гору Гризим, оставляя там свои пожертвования. Святилище на горе Гризим богатело долгие годы вплоть до правления Хоркануса (Иоанна Гиркана) Хасмонея. Он разрушил храм, построенный Санаваллатом, и вернул все обряды и церемонии в Иерусалим. Это был тот самый Хорканус, который сделал обрезание Эдому — идумеям, приобщил их к «завету, приковав цепями обрезания». Так повествует Иосиппон.

Иосиппон изложил версию встречи Александра в Храме, детали которого были разработаны Флавием. Первосвященник, участвующий во встрече, — это тот же Яддуя со слегка видоизменённым именем. Царю даётся пророчество по книге Даниила, как у Флавия. Саннаваллат построил храм на горе Гризим для зятя, и этот храм просуществовал, пока Иоанн Гиркан не разрушил его [3], хотя по Талмуду храм на горе Гризим был разрушен без промедления. Санаваллат представляет не самаритян, а аммонитян. Самаритяне, как и иудеи, подвергались дискриминации Византийской властью [58]. Они заслужили сочувствие анонимного Иосиппона, и отрицательный герой становится аммонитянином. Существенное нововведение по сравнению с фабулой Флавия — это появление притчи об имени Александр для младенцев вместо «образа» Александра в Храме.

Потребовалось немного времени, чтобы и раввинистическая, и светская еврейская литература подхватили и присоединили новое добавление к рассказу, новый эпизод к продолжению легенды.

3. Поздние раввинистические и светские произведения

Параллельно с «Иосиппоном» в средневековой Европе и на Ближнем Востоке росла известность «Романа об Александре» [22, 52, 59]. Роман развивал фабулу «Псевдо-Каллисфена». Жанр рыцарского романа соответствовал запросу на тайну рождения, ошеломляющие приключения, невероятные чудеса, фантастические подвиги царя и обеспечивал «Роману об Александре» большую популярность. Известно 84 версии романа на 24 языках, из них 6 версий на иврите [14]. Еврейскую средневековую среду безусловно подкупал нехристианский статус героя.

Латинский текст романа, относящийся к Х веку, получил название «История битв Александра Великого». Одна из ивритских версий — «Книга подвигов Александра Македонского» является творческим переводом «Истории битв…» с заимствованиями из «Иосиппона» и других ивритских книг. Перевод на иврит сделан в середине XIV в. во Франции врачом, астрономом и математиком Имануэлем Бонфисом. Перевод текста Бонфиса на английский сделан Кейзисом [60]. «Книга подвигов…» рассказывает о событиях, предшествовавших и случившихся во время похода Александра на Иерусалим, почти слово в слово повторяет пересказанную выше историю из «Иосиппона». Сравнение с латинским оригиналом романа показывает, что на латинском языке никакой речи ни о помещении изображения царя в Храме, ни о наречении младенцев в Иерусалиме не шло [52]. Эта деталь специфична для ивритской модификации. Среди других отличий разноязычных вариантов оказалось, что в латинской «Истории битв…» первосвященника именуют Яддус, а в «Книге подвигов…» его зовут Хония или Ония. Вспомним, что и Симон Праведник и Яддуя происходили из семейства Ониядов.

Во втором тысячелетии н. э. оживление легенды об Александре было подхвачено и в раввинистической литературе. Примером служит сочинение дона Исаака Абарбанеля (1437–1508 гг.). История хранит память о нём, как о еврейском философе, комментаторе священных текстов, государственном деятеле Португалии, Испании, Венецианской республики. Абарбанель пережил изгнание с Пиренейского полуострова. Любопытно, что он мог быть предком поэта Б.Л. Пастернака [61]. Абарбанель написал комментарии к трактату «Пиркей Авот». В «Авоте», в Главе 1, Мишне 2 приводится морально-этический постулат, который сформулировал Симон Праведник [19]. Формула состоит в том, что мир держится на трёх опорах: на изучении Торы, служении Всемогущему и добрых делах. Абарбанель [62] вводит Симона в качестве первосвященника в сцену встречи с царём в Иерусалиме, разыгранную по сценарию «Иосиппона». Симон выполнил три назидания: не отступил от законов Торы, спас Храм и сохранил жизни жителей Иерусалима. Им угрожала опасность в случае гнева царя.

Когда Симон провёл царя по Храму, Александр изъявил уже известное желание, чтобы его статуя была там водружена. Симон, повторил контрпредложение Иддо из «Иосиппона», эквивалентное предложению Онии из «Книги подвигов». Александру идея понравилась. В комментарии Абарбанеля не забыты знакомые по «Древностям» и «Иосиппону» пророчества книги Даниила, предсказавшие победу македонцу.

Дополнительно Симон сообщил Александру, что летоисчисление всех документов будет начинаться теперь с того же года, года наречения младенцев. Похожие предложения перехода на Селевкидский или Греческий календарь, упоминаются и в других заметках о встрече Симона и Александра [19].

Здесь проглядывает связь с тем фактом, что после завоевания Келесирии Антиохом III в Иудее был введен Селевкидский календарь. Летоисчисление в этом календаре начинается с года формального вступления на престол малолетнего Александра IV — сына Александра Македонского и Роксаны. Летоисчисление по селевкидскому каледарю широко использовалось в средневековье [63]. Арабы, применяя селевкидский календарь, называли (ошибочно) селевкидско— греческую эру эрой Александра. Абарбанелю была хорошо знакома культура халифата. Он связал историю со статуей с началом эры Александра.

Встреча в Храме царя и Симона Праведника представлена и в энциклопедическом труде XVIII века — «Седер ха-Дорот» (Хроника поколений). Авторство «Седер ха-Дорот» приналлежит ещё одному выдающемуся учёному, человеку невероятной творческой энергии и воображения, библиографу, каббалисту. Его помнят, как главного раввина Минска рава Иехиэля Гальперина (1660–1746). Книга рава Гальперина издавалась в XVIII и XIX веках и является источником, на который нередко ссылаются при описании эпизода приобщения имени Александр к еврейскому ономастикону [64].

Вот перевод с иврита отрывка из книги рава Гальперина, сделанный равом Рафаэлем Поляковым [65]. Царь обращается в Храме к Симону и старейшинам Иудеи:

«Благословен Господь, Бог Израиля, Бог дома сего». И просил царь Симона Праведного, чтобы сделал в память о нем изображение его (царя), и поместили его между притвором и жертвенником. Но ответил ему священник: «Запрещено нам Господом принимать всякого кумира или изображение… Однако поминовение более великое, чем то, что просил ты, сделаем тебе. Ибо все священники, рождающиеся в год сей, наречены будут Александрами по имени твоему».

Трудно отрицать, что картина в цитате из «Седер ха-Дорот» весьма напоминает приведённое выше описание похожей сцены из «Иосиппона» и дублирующую сцену «Романа об Александре».

***

Подведём итог. Предание об Александре Македонском и его встрече с иерусалимским первосвященником создавалось в течение многих веков, начиная с античности, переходя в средневековье и кончая Новым временем. В этот период намечаются несколько этапов «легендообразующей активности».

1. I в. н. э. Греко-македонские царства и Иудея подпали под власть Рима. В Александрии зарождается предание, обращённое к образу героя из далёкого прошлого — из IV в. до н. э. Это предание об Александре Великом литературно обработано Флавием. В «Иудейских древностях» иерусалимский первосвященник Яддуя встречает Александра Македонского у ворот города. Полководец прощает евреям верность клятве персидскому царю. Александра проводят в Храм. Он приносит жертву Богу Израиля. Царя знакомят с пророчеством Даниила. Иудеям подтверждено право жить по законам предков.
2. III–V вв. В Вавилонском Талмуде, как и в версии Флавия, иудеи при встрече с царём — завоевателем избегают осложнений благодаря покровительству Всемогущего. Александр первым приветствует первосвященника Симона Праведника. Встреча происходит вне Иерусалима. Предотвращено разрушение Храма, которое замышляли самаритяне. Агадические истории о пребывании царя в Иерусалиме не упоминают о его встречах в Храме с первосвященником.
3. X в. В средневековой Византии не так давно отшумели битвы иконоборчества. «Сефер Иосиппон» рассказывает, развивая версию Флавия, о желании Александра увековечить память о себе в Храме, оставив изготовленное из золота изваяние. Первосвященник убеждает царя, что лучший способ сохранить память — не нарушать Вторую заповедь, а нарекать новорожденных коэнов Александрами. Имя первосвященника в разных копиях рукописи «Иосиппона» — или Ядао, или Ония.
4. Средние века и Новое время. В Европе в раввинистической литературе и версиях на иврите «Романа об Александре» распространяется и приобретает известность история «Иосиппона». Образцовый правитель и непобедимый полководец демонстрирует в Иерусалиме уважение к обычаям и законам иудаизма. В раввинистических трудах на месте первосвященника закрепляется в соответствии с Талмудом мудрый Симон Праведник. Он разубеждает царя установить статую. Вместо неживого истукана в Храме имя Александр будет дано новорожденным в семьях священников. В «Романе об Александре» оппонентом царя оказывается первосвященник по имени Ония.

Из сказанного следует, что история о включении имени Александр в число еврейских имён не сразу попала в легенду о нём. Но популярность царя в талмудической литературе и фольклоре могла опередить легенду уже в античные времена.

VI. Отголоски предания в наши дни

1. Легенды о величайшем полководце древности и его встрече в Иерусалиме до сих пор будоражат воображение даже специалистов — археологов. Поэтому неудивительно, что мысль об упоминаемой в историческом эпосе встрече Александра и первосвященника первой пришла в голову директору раскопок в Хукоке на севере Израиля, когда в 2014 г. она увидела изумительную мозаику, фрагмент которой показан на рис. 2. Профессор Джоди Магнесс из университета Северной Каролины в Чепл Хилл в 2010-ых годах возглавляла команду археологов, раскапывающих развалины синагоги V в., периода римского владычества. Пол синагоги оказался покрыт мозаичными шедеврами. Она сделала ряд сенсационных заявлений, предположив, что мозаика может относиться к легенде о визите Александра Великого в Иерусалим. Профессор говорила об этом в статьях, в том числе, в журнале Нейшнл Джиографик [66], в интервью газете Дейли Мейл и телепрограмме Фокс Ньюс.

В центре фрагмента ошеломляющей мозаики из Хукока изображены двое — Рис. 2. Один — военачальник с перевязью-диадемой на лбу, свидетельствующей о его царском статусе, экипированный на греческий манер. Лишь нагрудник, которого у греков ещё не было, взят из римской амуниции. В окружении царя стоят воины (фаланга), боевые слоны, бока которых защищены щитами, и жертвенный телёнок. Другой — высокопоставленный священнослужитель в белой священнической мантии в сопровождении соратников с мечами в ножнах. Левой рукой фигура в белом протягивает греку монету. На одежде священнослужителей то ли греческая буква «эта», то ли латинская «ха». Профессора не смутило присутствие слонов, которых у Александра в Палестине не было. Ведь речь шла о легенде, которая отклоняется от исторической истины.

Однако уже коллеги Магнесс по раскопкам ставили под сомнение её гипотезу об Александре на мозаике. Картина могла относиться к событиям 132 г. до н. э., когда селевкидский царь АнтиохVII Сидет осаждал Иерусалим, но взять город сил у него было недостаточно. Иоанн Гиркан запросил перемирие на праздник Кущей. Сидету это подходило. Сюжет описан Флавием [67]. Антиох прислал для жертвы в Храме бычков с позолоченными рогами, а Гиркан уплатил контрибуцию. Сцена могла отмечать момент укрепления власти Иоанна Гиркана Хасмонея (Хоркануса по-латински) и начало под его властью экспансии Иудеи на территории Палестины.

Альтернативная интерпретация оказалась не единственной. Загадочная мозаика вызывала ещё более фантастические истолкования.

Изображение отразило либеральное смягчение запрета, известного из Второй Заповеди. Аналогичная ситуация вскрылась ранее в 30-ых годах XX столетия при раскопках синагоги в древнем городе Дура-Европос на реке Ефрат в Сирии, проведённых профессором Иельского университета М. И. Ростовцевым, имя которого уже упоминалось выше в разделе об Александрии. Синагога на Ефрате была построена в III в. н. э. на римской границе с Парфией. Она была украшена множеством великолепных мозаичных образов на библейские сюжеты. Впоследствии в качестве объяснения причин эстетического либерализма приводилось то, что с победой христианства противостояние языческому идолопоклонству на какое-то время потеряло актуальность на территории Римской империи.

2. В наши дни на англоязычном сайте, посвящённом еврейской истории, помещена статья, с несколько отличным пониманием подтекста легенды [57]. Автор полагает, что благожелательное расположение Александра Македонского к евреям связано с влиянием на Александра Аристотеля. Философские взгляды учителя Александра могли перекликаться с положениями Пятикнижия. И учитель довёл это до сведения ученика. О перекрывании философских концепций было известно еврейским авторам (Аристобулу, Филону), но едва ли самому Аристотелю и, тем более, его ученику. В еврейской литературе есть произведения, где Александр представлен как философ из-за его связи с Аристотелем [52]. Под влиянием, якобы, Аристотеля (а не благодаря мудрости и благочестию первосвященника) Александр отнёсся к евреям положительно. Иерусалимцы обещали стать лояльными вассалами. В благодарность за мирный исход встречи все новорожденные в том году в Иудее были названы именем Александр без всяких попыток с его стороны установить свою статую.
3. История об Александре в Иерусалиме попала и во вполне современный путеводитель [68]. Авторы вывели повествование за рамки жанра сухого сочинения и в забавно приперченном рассказе поддерживают версию дискуссии об установке статуи. Они указывают, что в обсуждении участвовал Симон Праведник, могила которого находится в современном Иерусалиме. Александр якобы заговорил о статуе, притом в нескромном виде как было принято у древних греков в знак почтения к их героям и богам. Однако Симон указал императору на вероятность того, что у статуи со временем может отколоться какая-нибудь из выступающих частей фигуры. Во избежание такого конфуза юный полководец снял своё первоначальное предложение и согласился на увековечивание путём наречения младенцев — первенцев своим именем.
4. Упомянем о судьбе ещё одного участника встречи — о самаритянах. В западной культуре утвердилось представление о «добром самаритянине». Выражение берёт начало от новозаветной притчи. Самаритянин помог брошенному на дороге ограбленному разбойниками и избитому путнику. Поэтому в Нью-Йорке и нескольких других городах США крупные медицинские центры и госпитали носят имя «Good Samaritan».

Надо признать, что какими бы конфликтными отношения самаритян с евреями не были в прошлые века, два народа являются ближайшими историческими братьями. Самаритян преследовали римские и византийские власти, арабы после завоевания Палестины. В настоящее время самаритян осталось совсем немного. По последним данным Статистического бюро Израиля в еврейском государстве их около 800 человек. Живут они в Холоне. В автономии несколько сотен проживает на склоне священной для них горы Гризим. Рядом город Наблус. Так звучит по-арабски название Флавий-Неаполис, данное римлянами древнему еврейскому городу Шхему. Совсем недалеко, в 10–15 км, арабская деревня тоже с названием латинского происхождения— Себастия. Она оказалась на месте разрушенной столицы Израильского царства — Самарии или Шомрона.

Заключение

Александр Великий не был в Иерусалиме физически. Но творческий потенциал и воображение еврейского народа не позволили герою всемирной истории пройти мимо Святого города, не посетив его. Он наведался в Иерусалим виртуально в легенде, которую донёс до потомков из античной древности Иосиф Флавий. Александр стал действующим лицом талмудического сказания, описавшего его встречу с первосвященником и старейшинами Иерусалима. В средневековой книге «Сефер Иосиппон» появилось продолжение истории. Царь пожелал установить в Храме свою статую. Первосвященник отговорил его от этого шага. Вместо этого, первосвященник предложил, чтобы младенцев, сыновей священников, назвали именем царя. В дальнейшем детали этих рассказов и имена участников переплелись между собой. История встречи стала прославлять и справедливость великого правителя, и мудрость великого первосвященника.

В древних версиях легенды Иерусалиму угрожали разрушение Храма и военные расправы. В более позднем сказании акцент сделан на кощунстве несоблюдения заповеди закона Моисея. Во всех вариантах Александр получает сигнал, что Иерусалим находится под покровительством Единого Бога. И он безоговорочно становится на сторону народа Храма.

Вымышленная история в пересказах, независимо от времени их оформления, оттеняла уважение Александра Великого к еврейскому народу, его религии, Богу Израиля. Тем самым предание служило апологетической цели защиты народа и иудаизма от внешних нападок. Евреям же самим легенда предлагала надежду. На примере царя она рассказывала преследуемым, что есть властители, которые откажутся от злонамеренных поступков в кризисные времена. Благодаря этой бессмертной надежде легенда жила и дополнялась в течение многих веков. Образ царя олицетворял справедливость и благорасположенность. В том же амплуа Александр Македонский вошёл и в талмудические притчи, и в позднейшие сочинения. Всего этого оказалось вполне достаточно, чтобы имя великого македонца не выпало, как большинство греческих имён, из еврейской памяти.

На просторах Восточной Европы имя полководца инкорпорировалось в идишском варианте — Сендер (и Шендер) — в словарь жителей черты оседлости. Имя носили и известные раввины и канторы, оставшиеся в народной памяти, и рядовые евреи.

«Ты знаешь, что носишь фамилию в честь Александра Македонского?», — спросил меня в далёкой юности замечательный часовой мастер, которого я вспомнил в начале этого рассказа. Пожалуй, я могу теперь ответить утвердительно.

В самом конце XVIII века после разделов Речи Посполитой (царства Польского и Великого княжества Литовского) больше полумиллиона евреев оказались подданными Российской империи. Раньше евреи не пользовались фамилиями. Правда, уважающие себя иудеи должны были помнить имена семи поколений предшественников по мужской линии. Прежняя власть собирала налоги не подушно, а с общины — кагала. Государства, разделившие Польшу, вознамерились подсчитать численность народа, оказавшегося в их границах, задокументировать фамилии новых подданных, чтобы упорядочить взимание податей, судебную практику и рекрутский набор. Этот процесс начался в России в 1804 году с императорского указа, обязавшего всех евреев принять наследственную фамилию, и растянулся почти на пятьдесят лет.

До указанного рубежа эквивалентами наследственных фамилий в еврейской общине обладали лишь священнослужители — коэны, и их помощники — левиты (Коганы, Леви…). Статус коэнов и левитов передавался и передаётся по мужской линии. Кроме того, потомки праведников и знатоков священной мудрости хранили память о выдающихся предках и превратили имена и титулы учёности своих родоначальников в родовые фамилии.

В большинстве же случаев фамилии, по-видимому, возникали в момент записи чиновником уездного административно-полицейского органа. Эти фамилии могли даваться по именам отцов и матерей семейств — патронимы и матронимы. В основе фамилий использовались также обозначения профессий, занятий и общинных функций, прозвища на иврите, на идише и славянских языках, названия населённых пунктов, связанные с проживанием личности, которой присваивалась фамилия, или ориентир точки в местечке, где располагался дом семейства.

При казённом подходе использовались суффиксы и окончания фамилий нееврейского населения данной местности. На моей прародине окончанием оказалось «-ов». Так мой прадед, который носил имя Хоня (древн. Хония), получил патронимическую фамилию по имени главы семьи, которого звали Сендер. Указ о еврейских фамилиях 1821 года отменил данное ранее разрешение выбирать фамилии-патронимы и фамилии, происходящие от названия населённого пункта. Связано это было с путаницей из-за огромного количества идентичных фамилий. Поэтому, я допускаю, что фамилия Сендеров появилась у евреев, населявших местечко Милославичи Климовичского уезда Могилёвской губернии в период с 1804 по 1821 гг. Так примерно произошло, когда моему предку была дана фамилия «в честь Александра Македонского».

2023, Сан-Диего

Литературные источники

Сокращения для повторяющихся записей:

БИКЕРМАН — Э. Дж. Бикерман. Евреи в эпоху эллинизма. — М., Мосты культуры, 2000.

ГРУШЕВОЙ — А.Г. Грушевой. Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи. — СПбГУ, 2008.

ФЛАВИЙ — Иосиф Флавий. Иудейские древности. — Эл. книга онлайн.

ЧЕРИКОВЕР — В. Чериковер. Эллинистическая цивилизация и евреи. СПб., ИЦ «Гуманитарная Академия», 2010.

ЕЭБЕ — Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона.

ЭЕЭ -Электронная еврейская энциклопедия.

KAZIS — I.J. Kazis (ed. & trans.) The book of the gests of Alexander of Macedon.                    1962, Mediaeval Acad. Amer. Publ. No 75

Литература

1. С.М. Дубнов. Краткая история евреев. — Эл. книга онлайн: ч. 2, гл. 1.
2. Теилим, Псалом 137.
3. С. Петров. Самаритяне: Храм на горе Гаризим. — Dzen.ru, 2020.
4. Р.Э. Фридман. Как создавалась Библия. — М., Эксмо, 2011
5. ФЛАВИЙ: кн. 11, гл. 8.
6. А. Ханиотис. Эпоха завоеваний; греческий мир от Александра до Адриана. — М., Альпина, 2020.
7. И.Ш. Шифман. Александр Македонский, — Л-д, Наука, 1988: гл. 4.
8. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Александр. — Эл. книга онлайн.
9. БИКЕРМАН: ч. 1, гл. 9.
10. ЧЕРИКОВЕР: ч. 1, гл. 1.
11. Книга Неемии. Синодальный перевод: гл.13, 28.
12. К. Курций Руф. История Александра Македонского. — М., Изд-во МГУ, 1993: кн. 4, гл. 8.
13. БИКЕРМАН: ч. 1, гл. 2.
14. KAZIS: Introduction — 1, Alexander in Jewish sources from antiquity.
15. И.Г. Оршанский. Талмудические сказания об Александре Македонском, 1864. В кн.: Александр Великий в легендах и исследованиях Востока и Запада. — М., Алетейа, 2000.
16. М. Курляндский. Александр Македонский — тоже (еврейский) герой. — Lehaim.ru, 2014
17. Л. Гдалевич, Э. Эссас. Трактат Йома, лист 69. -Evrey.com.
18. БИКЕРМАН: ч. 3, гл. 17.
19. E. Abramson. Shimon Ha Tzadik. — Olive Seedlings, 2013.

20. ЭЕЭ: Талмуд.

21. БИКЕРМАН: ч. 1, гл. 1.
22. Ф. Поль. Александр Македонский. — «Молодая гвардия», 2011: гл. 5 / Блаженный герой иудеев и христиан.
23. К. Арриан. Поход Александра: ч. 2. — Эл. книга онлайн.
24. Б. Мамлиев. Какие способы выйти на свободу были у рабов в Древнем Риме? — Dzen.ru, 2021.
25. ГРУШЕВОЙ: гл. 2, 2.
26. ЧЕРИКОВЕР: ч. 2, гл. 3.
27. Филон Александрийский. Против Флакка. — Б-ка Руслана Хазарзара онлайн.
28. Филон Александрийский. О посольстве к Гаю. — Б-ка Руслана Хазарзара онлайн.
29. ГРУШЕВОЙ: Введение — 2.
30. ЭЕЭ: Демография. Численность и географическое размещение мирового еврейства.
31. H. Shanks. Ancient Jerusalem: The Village, the Town, the City. — Biblical Archeology Review, May/June 2016.
32. ЧЕРИКОВЕР: ч. 2, гл. 1.
33. В. Л. Вихнович. Царь Ирод Великий, гл. 8. — Изд. дом: Акад. исслед. культуры, 2010.
34. WIKIPEDIA: Historical Jewish population comparisons
35. ГРУШЕВОЙ: гл. 2, 3.
36. ГРУШЕВОЙ: гл. 4, 5.
37. ВИКИПЕДИЯ: Эллинизм.
38. ЧЕРИКОВЕР: ч. 2, гл. 4.
39. ФЛАВИЙ: кн. 14, гл. 8–10.
40. ФЛАВИЙ: кн. 13, гл 3.
41. ФЛАВИЙ: кн. 12, гл. 10.
42. Г.Т. Светоний. Жизнь двенадцати Цезарей. Юлий Цезарь, §84 — Эл. книга онлайн.
43. ЧЕРИКОВЕР: ч. 2, гл. 2.
44. M. Heemstra. The Fiscus Judaicus and the Parting of the Ways. — Biblical History Dayly, Oct 10, 2012.
45. БИКЕРМАН: ч. 2, гл. 11.
46. Иосиф Флавий. О древности еврейского народа — кн. 1. Против Апиона — кн. 2. — Эл. книга онлайн.
47. А.Б. Ковельман. Александрийский погром. В сб.: Эллинизм и еврейская культура. — М., Мосты культуры; Гешарим, 2007.
48. ЕЭБЕ: Антисемитизм в древности.
49. ЕЭБЕ: Апологеты и апология.
50. ЧЕРИКОВЕР: ч.1, гл. 1.
51. S.J.D. Cohen. Alexander the Great and Jaddus the High Priest according to Josephus. — Publ. online by Cambridge Univ. Press, 2009.
52. Ора Лимор. Роман об Александре. В: Евреи и христиане: полемика. ч. 8, Образы прошлого, гл. 1. — Акад. кн. oнлайн.
53. Y. Shurpin Why Is Alexander a Jewish Name? — Chabad.org
54. ВИКИПЕДИЯ: Иконоборчество в Византии.
55. И. Стрешинский. 22 швата — память о самоотверженной преданности евреев своей вере. — Лехаим, 7 фев 2018.
56. Sepher Yosippon. S. Bowman (trans. & introduced). — Wayne State Univ Press, 2023: 10. Alexander in Jerusalem.
57. Alexander the Great. https://www.jewishhistory.org/alexander-the-great/; (24.1.2023)
58. ВИКИПЕДИЯ: Евреи в Византии
59. Александр Македонский. https://facetia.ru/alexander-romances; (24.1.2023)
60. KAZIS: English translation of “Sefer Toledot Alexandros ha-Makdoni”.
61. Рав Абарбанель или Абрабанель (от Абрахам) оказался дальним предком поэта Б.Л. Пастернака. Художник Л.О. Пастернак, его отец, в письме (№9) к Х.Н. Бялику сообщал, что он обладает документом о родстве с доном Ицхаком Абарбанелем.
    http://zoya-kopelman.rjews.com/articles/pesternak-bialik.html; (24.1.2023)
62. М. Дерунов. Пиркей Авот. Глава 1, Мишна 2. Магараль, Абарбанель. — Маханаим, 2010.
63. Э. Бикерман. Хронология древнего мира; эры. — М., Наука, 1975.
64. А. Кац. РабиЙехиэль бар Шломо Гальперин из Минска(Седер аДорот) — Иудаизм и евреи.
65. Р. Поляков (2015). Об отношении… к Талмуду.

http://nerisrael.eu3.org/goldschmidt/; (22.1.2023)

66. A. R. Williams. Аncient mosaic may portray Alexander the Great. National Geographic, Sep 9, 2016.
67. ФЛАВИЙ: кн. 13, гл. 8
68. И. Губерман, А. Окунь. Путеводитель по стране сионских мудрецов. — М., Эксмо, 2011.