ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА

В России до 1917 года мещанское сословие — мелкие домовладельцы, горожане и ремесленники. Папа был вынужден сохранить в тайне своё неправильное происхождение. Это из той же оперы, что владение «еврейским» родитель заменил «немецким». Всем советским евреям приходилось изворачиваться и многое скрывать, чтобы состояться и выжить.

Нелли Эпельман-Стеркис

ЭПИЛОГ

МОЯ БАБУШКА СТИСЯ ЛИТВИН-СТЕРКИС

Незаданные вопросы. Фотографии из прошлого

Разглядывая старинные фотографии бабушки Сони, толком ничего о ней не зная, я ощутила непреодолимое желание рассказать о ней. Но как это сделать? Ведь я практически не имела понятия о её жизни и даже не представляла, как озаглавить свой опус. Вначале, я решила дать название этой истории «Повесть о Сонечке», но тут же это отвергла, так как такое заглавие уже существовало у Цветаевой. Думала-думала, пока не пришло озарение. Повествование, основанное лишь на некоторых реальных событиях, я назову «Несклеенные осколки». В этих двух словах заключается все: «осколки», потому что в памяти сохранились только крупицы, которые склеить невозможно. К мемуару это отношения не имеет. Все события происходили в Белой Церкви. Одни персонажи и события существовали, другие вымышленные. Я продолжала копаться в документах, пытаясь найти ответы на незаданные вопросы, будто прикованная невидимой цепью к компьютеру. Завершив повесть о бабушке Соне, я вздохнула, ощутив удовлетворение и свободу. А о своих поисках я изложила в эссе: «Незаданные вопросы. Фотографии из прошлого», убеждая себя: «Дорогу осилит идущий».

Мне чертовски повезло, когда удалось добыть личное дело моего папы Льва Ниселевича Стеркиса из отдела кадров Харьковского приборостроительного завода, где он проработал 30 лет и даже умер в заводской медсанчасти.

Любочка Гиль правдиво объяснила в своем предисловии к трактату «200-летняя история моих предков»:

Мое поколение советских евреев росло в пору, когда во многих семьях не принято было вспоминать и тем более рассказывать детям об их предках, называть их еврейские имена, замалчивались и некоторые подробности их трагических судеб.

В личном деле папы Льва Стеркиса сохранились заполненные им документы: анкета 1962 года и автобиография.

В графе «Мать» папа указал имя, отчество, фамилию своей мамы—моей бабушки: Софии Шмулевны Стеркис и местечко её рождения: Тетиев, Киевской области.

В нашей семье, по умолчанию, считалось, что бабушка родилась в Белой Церкви, но во всех сохранившихся бумагах по Белой Церкви мне не встретилась фамилия «Стеркис». Как только выяснилось ее истинное место рождения, так и обнаружилась эта не частая фамилия.

 В царской России очень скрупулёзно велся учет мужского населения, чтобы не потерять никого из военнообязанных. Сохранился даже «Список рекрутов» местечка Тетиев в Госархиве Киевской области за февраль 1862 года.

Из этого списка явствует:

Отец семейства — Iось Янкелiович (Иосиф Яковлевич) Cтаркас, 43 года, приблизительно 1818 — 1819 г.р. — мой прапрадед.

Его отец Янкель (Яков) — мой прапрапрадед родился, приблизительно, на рубеже 18 и 19 веков.

Сыновья Иося:

1. Янкель, приблизительно 1835 г.р., рекрутированный в 1856 году — старший брат моего прадеда;
2. Зусь — 15 лет, около 1846 -1847 г.р. — еще один брат моего прадеда.
3. Шмуль — 9 лет, около 1852 -1853 г.р. — мой прадед.

В документе «Список рекрутов» нет записей о женском поле, поэтому далеко не все удалось выяснить. К сожалению, я так ничего не узнала о своей прабабушке, бабушкиной маме Сони, даже имя мне её неизвестно. Но, спасибо и за это.

В графе «Отец» папа отметил:

Нисель Кобринский родился в г. Белая Церковь, Киевской области и убит на войне в 1914 г.

Папа не мог придумать фамилию «Кобринский», которая в семье замалчивалась. Я возликовала:

— Папа на самом деле знал, кто был его отцом.

Это уже прям смахивало на дешевый сюжет романа или мыльную оперу. Оказывается, мой дедушка Нисель Кобринский. Это открытие оказалось для меня как удар молнии.

После всех неудач я решила глубже заняться поисками Кобринских, так как именно Кобринского папа указал своим отцом в автобиографии и анкете 1962 года.

В автобиографии папа указывает, что он из в семьи рабочих, так как его отец Нисель Кобринский до революции работал портным по найму у хозяев. Этот факт вызывает у меня сильное недоверие.

Я очень сомневаюсь, что папа сообщил правду. Нам, выходцам из СССР, доподлинно известно, что такое диктатура пролетариата: «Фабрики — рабочим, земля— крестьянам!» Сознаться, что его отец, на самом деле, происходил из мещан — чревато. В России до 1917 года мещанское сословие — мелкие домовладельцы, горожане и ремесленники. Папа был вынужден сохранить в тайне своё неправильное происхождение. Это из той же оперы, что владение «еврейским» родитель заменил «немецким». Всем советским евреям приходилось изворачиваться и многое скрывать, чтобы состояться и выжить.

Сведение, что Нисель Кобринский был мобилизован и убит в Первой мировой войне, я тоже оспариваю. Мама, толком ничего не зная о моей бабушке по отцовской линии, как-то бросила, кажется, что свекровь никогда не меняла фамилию. Но, кто знает? Как принято, еврейки не рожали незаконных детей. Была ли бабушка замужем? Английская поговорка «скелет в шкафу» — тайна за семью замками. Семейное предание гласит, что дедушка Нисель был мобилизован и убит в Первой мировой войне. Но, кто знает? Моя бабушка Соня Стеркис, скорее всего, никогда не была замужем. Легко предположить, что легенду об убитом Ниселе Кобринском бабушка Соня просто придумала, чтобы оправдать отсутствие мужа.

До слез обидно, что непоправимо поздно появилось желание узнать что-либо о бабушке Соне! В детстве меня никогда не интересовала ее судьба и лишь незначительные моменты запечатлелись в памяти.

В 1888 году, в «черте оседлости», местечке Тетиеве в бедной семье родилась моя бабушка с папиной стороны, Софья Шмулевна (Самойловна) Стеркис, которую в мою бытность звали Соней. Девочки в еврейских семьях не посещали хедеры. Большинство из них изучали иудаизм дома, наблюдая, слушая, выполняя заповеди, но, к сожалению, уступали в грамотности мальчикам. А разве бедняк мог позволить домашнее образование? Бабушка нигде не училась и осталась неграмотной.

Я предполагаю, что бабушка Соня покинула родиной Тетиев потому, что ее родители, возможно, умерли или погибли от погромов, оставив детей сиротами. В поисках заработка и лучшей доли, вместе со своей старшей сестрой 1886 г.р. Фрумой-Рухлей Шмулевной девушки перебрались в Белую Церковь.

Я перелопатила тьму документов и убедилась, что замужние еврейки до революции жили на иждивении мужа, а детишки росли при отце.

Очевидность того, что бабушка Соня вынуждена была сама зарабатывать деньги, говорит о том, что ни родителей, ни мужа у неё не было.

В двадцатых годах прошлого 20 века бабушка Соня работала кухаркой в детском приюте, где воспитывали еврейских детей, которые потеряли родителей во время еврейских погромов, и определила туда же своего сына-сироту, моего папу Льва Ниселевича Стеркиса.

Будучи неграмотной и не владея никаким ремеслом, девушка рассчитывала только на работу самого низкого пошиба: горничной или кухарки. Понятно, что таких работников могли позволить только состоятельные люди. В истории известны десятки случаев, когда служанки или кухарки рожали от своих хозяев.

Кто же был мой дедушка Нисель Кобринский? Откуда родом? Как звали его родителей? Какая у него была профессия?

В моем повествовании было рассмотрено несколько рабочих версий, но нежданно— негаданно нашлись существенные документы, которые, наконец, пролили свет.

Ученый-историк Евгений Чернецкий в архивных документах Белой Церкви в «Деле о выдаче торговых патентов» наткнулся на запись о Нисоне Шлемове Кобринском за 1911 г.:

«Кобринський%»{1.} 634 {2.} [Августа] 19 [1911 г.] {3.} Мѣщ[анину] Нисону Шлемову Кобринскому.

Бакалейная лавка въ м. Б[елой-]Церквѣ {4.} Полугодовое [промысловое] [свидѣтельство] III [разряда].

{7.} 7 [руб.] 50 [коп.]. {10.} 75 [коп.]. {13.}

8 [руб.] 25 [коп.]».%»

Джерело: Держархів Київської обл., ф. 1021, оп. 1, спр. 2, арк. 101 зв. -102

Вдруг как снег на голову, объявилась ценная и надёжная информация, которая перечеркнула все предыдущие версии: обнаружился Нисон Шлемов Кобринский за 1911 г., живший в Белой Церкви.

В конце концов, я получила ответы на незаданные вопросы:

1. Кем был мой дедушка Нисель Кобринский?

«Полугодовое промысловое свидѣтельство III разряда» подтверждает, что Нисон Шлемов Кобринский, действительно, существовал в Белой Церкви и был сыном Шлемы Кобринского.

2. Какая у него была профессия?

Владелец — хозяин Бакалейной лавки в м. Белая Церковь в 1911 г.

3. Откуда родом? Как звали его родителей?

Из переписи населения 1897 г. в Белой Церкви я узнала:

Родители Ниселя:

• Отец: Шломо/Соломон Вольков Кобринский, 48 лет — хозяин собственного дома (дом Кобринского) в Кузнечном переулке, (1948-1849 г.р.)
• Мать: жена Шломо — Этля Меирова, 47 лет, (1850 г.р.), при муже.

 Вместе с родителями жили только малолетние дети:

• Гершко Шлемов, 11 лет, (1886 г.р.)
• Нахама, 12 лет, (1885 г.р.)
• Пеня, 8 лет, неразборчиво, возможно Геня, (1889 г.р.)

 Брат Ниселя: — Взрослый сын Шломо/Соломона Волькова Кобринского:

Хаим Шлем(ович) Кобринский —28 лет, (1869 г.р.) — приказчик мануфактурного магазина.

Жена — Фейга Нухимова, 24 лет, с их малолетними сыновьями:

• Лейзер, 4 года,
• Нухим, 1 год.

Дед Ниселя — Кобринский Вольф Иосифович, мой прадед, Белая Церковь, 1816 г.р.

 Умер 55 лет в 1871 г

В результате поиска в архивных документах удалось найти фамилию, имена и отчества родителей Шлемо Вольфовича Кобринского и его жены Этли Мееровны, а также братьев и сестер Ниселя Кобринского.

Родные братья Ниселя:

1-й — Хаим-Ицко, 1866 г.р. и его жена Фейга Нухимовна

2-й — Волько, 1871 г.р.

3-й — Мортко/Мордха/Мордехай, 1874 г.р.,

4-й — Гершко/Герш, 1886 г.р.

,Родные сёстры Ниселя:

1-я — Нахама/Нехама, 1885 г.р.

2-я — Геня, 1889 г.р.

К сожалению, не найдены архивные документы о рождении детей в семье его родителей с 1875 г. по 1884 г., а в тех документах, что удалось обнаружить за этот период: за 1876, 1878,1881,1882, 1887,1888 гг. — нет записей о рождении детей у родителей Ниселя. Необходимо подчеркнуть, что за 1877, 1879, 1880 гг. записи в архиве отсутствуют. Следовательно, именно в эти годы могли родиться дети или по крайней мере один ребенок у этой семейной пары. И этим ребенком, несомненно, был Нисон/Нисель Шлемович Кобринский, мой дедушка. Очевидно, что возможным годом его рождения был один из следующих — 1877, 1879, 1880.

            Таким образом, к 6-ти детям Шлемо Вольфовича Кобринского и его жены следует добавить 7-го ребенка, их сына Ниселя.

            Нисель Шлемович Кобринский (1880? Белая Церковь? — 1914, погиб на фронте Первой мировой войны).

Сын Нисона/Ниселя Шлемовича Кобринского Лев Ниселевич родился в канун еврейского Нового года Рош ха-Шана, в сентябре 1912 года.

Лев Ниселевич Стеркис (1912 — 1980).

Предполагаемая жена Нисона/Ниселя Шлемовича Кобринского и мать Льва Ниселевича — Софья Шмулевна Стеркис 1888 г.р., в Тетиеве, Киевской области.

Подводя итоги, признаю, что испытываю эйфорию, узнав некоторые ответы на незаданные вопросы о бабушке Соне Стеркис. Я питаю надежду, что мне удалось заглянуть в прошлое бабушки, слегка приоткрыть завесу её тайны и ответить на незаданный вопрос: «Кто был мой дедушка?»

P.S.

Глубоко благодарна Любе Гиль из Израиля, Ирине Гончаровой-Багалей из Харькова, Нателле Андрущенко, Евгению Чернецкому и Светлане Бродовский из Белой Церкви, которые помогали мне продираться сквозь заросшие тропинки памяти моих предков. Без их содействия я бы не смогла ответить на «Незаданные вопросы».

24 мая, 2023 г